• Предрасположенность к насилию («опасность») обычного преступника, отбывающего срок в тюрьме, засвидетельствована его прошлыми поступками. Его наказание — конечный срок заключения в тюрьме.
• Объективного свидетельства тому, что обычный острый душевнобольной предрасположен к насилию («опасен»), не существует. Его лечение — неопределенный срок заключения в психиатрической больнице.
С точки зрения неверующего, заявления о чудесах и уходящих в историю договоренностях с богами — два парадигматических проявления догматической веры — являются ложью. Один верующий утверждает, что Бог приказывает ему сделать обрезание своему сыну, другой — что освященный хлеб в буквальном смысле является плотью воскресшего Бога-человека, а третий — что Аллах есть единственный истинный бог и что человек по имени Мухаммед — его пророк.
Что из этих утверждений истинно? Что из них ложно? Что из них бред? Чтобы не запутываться в этих дебрях, либертарианец защищает свободу религиозных высказываний и отделение церкви от государства. Чтобы оставаться последовательным, ему следовало бы также защищать свободу психиатрических высказываний и отделение психиатрии от государства. Безусловно, куда больше насилия совершено и продолжает совершаться во имя религиозных утверждений, чем в результате психических заболеваний. Рискну предположить, что либертарианец, мягко относящийся к психиатрии, избегает принятия принципа отделения психиатрии от государства потому, что такая политика считается ересью, непринятой и неприемлемой для политкорректно мыслящих людей.
Принцип обладания собой
Некоторые либертарианцы считают владение собой основным принципом движения, даже более важным, чем принцип неагрессии. Дэвид Бергланд, кандидат от Либертарианской партии в президенты США 1984 г., начинает свою книгу «Либертарианство за один урок» таким утверждением: «Вы владеете собой… никто другой не имеет права принуждать вас действовать против ваших собственных интересов, как вы их понимаете»82.
Аксиома о владении собой обязывает либертарианцев противодействовать индивидам и учреждениям, заставляющим нас действовать против собственных интересов. Бергланд перечисляет только обычных подозреваемых в глазах либертарианства, таких как запрет на препараты, налогообложение и государственный контроль над образованием. Психиатрия заметна здесь своим отсутствием.
Бергланд упоминает людей, принужденных действовать против собственных интересов. Кто эти люди? Для начала классическое трио, в терминологии Джона Стюарта Милля, людей «вне возраста» — младенцы, идиоты и безумные. Есть и другие: люди, объявленные недееспособными перед законом, имеющие диагноз психической болезни, осужденные за преступления, имеющие определенные заразные заболевания. Для каждого класса принуждаемых людей имеется класс людей, наделенных законными полномочиями их принуждать, — например, опекуны, психиатры, тюремные надзиратели, врачи-эпидемиологи. С точки зрения либертарианства власть родителей над детьми, надзирателей над заключенными и опекунов над недееспособными далеко не столь важна, как власть психиатров над пациентами.
Принцип обладания собой, в отличие от принципа неагрессии, глубоко коренится в понятии свободы воли и веровании в него. Это делает либертарианцев единомышленниками с некоторыми христианами. Что еще может значить понятие «свободы воли», кроме свободы распоряжения собой, своей жизнью и своим телом? Определенно, оно не может означать «свободу воли» в отношении жизней других. Свободный человек, заявлял в 1909 г. великий христианский философ и юморист Гилберт К. Честертон, «владеет собой. Он может наносить себе ущерб посредством еды и питья; он может разрушить себя игрой. Если он так поступает, он определенно законченный дурак, и возможно, его душа навлечет на себя проклятье. Но если ему нельзя этого, то он — свободный человек не в большей степени, чем собака»83. Это весьма далеко от взглядов современных христианских моральных крестоносцев и борцов с препаратами, вроде печально известного Уильяма Беннета.
В своей книге с весьма точным названием «Либертарианская теология свободы» преподобный Эдмунд А. Опитц, христианский священник и выдающийся «христианский либертарианец», откровенно говорит: «Занятие общества — мир. Занятие правительства — насилие. Вопрос в таком случае состоит в том, каким образом дело насилия может послужить делу мира? Либертарианский ответ — насилие может послужить миру только за счет обуздывания тех, кто разрушает мир»84.
82
David Bergland,
84
Edmund A. Opitz,