Постамент на статуе гласил следующее:
«Взываю к вам, о жители нашего прекрасного города! Располагайтесь всеми его несметными благами и богатствами! Но помните: город всё ещё стоит лишь потому, что в него верят созерцатели. Так чтите же их всех, и отдавайте им свои молитвы, дорогие граждане! Ведь только благодаря созерцателям в бескрайнем океане звезд может существовать жизнь»
На постаменте также были инициалы основателя — Н. и М. Странно видеть то, что у него было два имени. Или же город основали две марры?
Весь город утопал в зарослях множества видов растений и водорослей. Сквозь шаткие здания в некоторых местах даже прорастали деревья, которые, казалось бы, встречаются только в наших морских лесах.
На городской площади, прямо напротив местной ратуши располагалась статуя нашей Нэро. Да, это была именно Нэро.
Насколько мне известно, в океане нет ни одной статуи, что могла бы изображать нашу Нэро. Но эта статуя… Да, она действительно принадлежала ей. Нэро была прекрасна, хоть и отличалась от моих представлений о её внешности. Она не была маррой, она выглядела, как и все остальные созерцатели, но представала юной девушкой. Впрочем, я так и думал, что у неё не было ни хвоста, ни плавников. Всё-таки мы были созданы не по её подобию, как бы что ни говорила переписанная архиереями Вера воды.
Самое ужасное было в том, что у её ног не росли молитвенники. Меня пробило на чувства, когда я вдруг понял, что у каждой статуи созерцателей есть свои молитвенники. Но у Нэро их нет.
Я взял веточку молитвенника из своих запасов, и возложил её к ногам нашей Нэро. Молитвенник начал угасать, будто бы он вот-вот погибнет. Он стал серым, и полностью потерял своё свечение, как только коснулся песчаного дна. Нэро оставалась безучастна, но лицо её томилось в какой-то неопределенной эмоции горя и потери чего-то важного для неё одной.
Мне стало настолько грустно, что я не смог двигаться дальше по городу. Я остановился прямо здесь, на улице, и лег у ног нашей Нэро. Кумика привязал к ближайшему фонарному столбу, в котором раньше жил светящийся моллюск.
Я даже не разбивал лагерь, не стал освежевать ранее пойманную добычу. Просто утонул в собственных мыслях, смотря на прекрасное лицо нашей погибшей Нэро. В ногах которой даже не росли молитвенники.
О задании Василиск я в тот момент уже не думал. Мне хотелось погибнуть на том же самом месте, где погиб и молитвенник. Даже не знаю, почему.
Когда я уснул, впервые за долгое время мне привиделся спокойный, светлый сон.
В нём я был беззаботной рыбкой, плывущей в одном направлении за своим косяком навстречу далекому свету. Но свет, однако же, был недосягаем. Вся жизнь нашего косяка представляла собой движение к чему-то, чего мы никогда не достигнем. Однако в этом движении читалась истинная жизнь. Казалось, что без него не было бы и нас самих. Ведь если ты не плывешь — зачем тебе жить? Цель твоего движения может быть размытой, её может и вовсе не существовать. Но ты всё равно должен продолжать двигаться. Лишь для того, чтобы жить, дорогой читатель. Это звучит очень поэтично и неоднозначно, но я хочу сказать лишь то, что ты никогда не должен останавливаться на одном месте. По крайней мере мне трактовка этого сна кажется вполне логичной.
Второй сон был более интересен. Я снова видел девушку, которая мне снилась вместе с Василиск. Однако теперь она была одна. Она смотрела на меня взглядом, который я не могу описать словами. Она была загадочна, неоднозначна. Её существование внутри моего сна казалось мне лишним, бессмысленным. Она не должна была находиться в моем сне. Она была лишним элементом. Она…
Я внезапно открыл глаза. Она была реальна, и нависла надо мной. Она была настоящей. Она была прямо здесь. В реальности. Живая…
— Я подумала, что ты мертв. Ты кто? — спросила она с воинственным нравом. Когда я всплыл со дна, она отклонилась назад.
— Кто я? Я… Анарел…
Я растерялся. Я не знал, что нужно ответить. Мне было очень тревожно, и я ощущал эту тревогу всем своим телом. Мне было некомфортно, я ощущал себя неправильным. Весь мир казался неправильным…
В руках у неё красовалось тонкое, но длинное лезвие-культро. Это меня очень смущало. Да и сама она выглядела так, будто бы она здесь выживает, а не живет. В то же время она всё равно была удивительно красива.