Меня ещё долго не покидали ощущения того, будто бы я просто находился в каком-то кошмаре всё это время. Но лежащие рядом со мной потрепанные записи, которые я писал на водорослях абиссальной зоны, говорили об обратном. Раз я их написал – значит я там всё же был. Но как тогда можно объяснить отсутствие моей травмы? Я начал сомневаться в том, что может быть реальным, а что нет.
Взяв свои записи, я начал плыть наверх, навстречу проглядывающемуся свету. Кумик повис прямо надо мной, и мне пришлось отодвигать его со своего пути. Интересно, сколько времени я провел в абиссальной зоне, если кумик выглядел ещё свежим? Я даже хотел оторвать от него кусок, но решил этого не делать.
Туннель, по которому я собирался сбежать из тюрьмы, был расколот надвое. Выплыв из него наружу, я стал свидетелем катастрофы. Прежний индустриальный Прокул, обитель инноваций и развития, теперь был всего лишь одной огромной развалиной. Наука не смогла остановить природу. Природа стала новым хозяином этого места.
Я плыл по широким улицам, и не видел ни одной живой души. Все марры будто бы пропали, или их и вовсе никогда не было. Всегда был город, но тех, кто его населял, будто бы несколько сотен сезонов уже не существовало. Океан забрал их с собой… всего лишь за единственный грех.
Торговые точки оставались нетронутыми. Даже если после землетрясения, разрушившего и расколовшего Прокул на две части, хоть кто-нибудь бы выжил, то такого обилия продуктов здесь бы не было. Всё должны были расхватать ещё в первый день местного конца света. А сейчас… нет, никого. Совсем никого. Пожалуй, кроме нескольких видов рыб и кумиков.
Я не знал, что делать, и куда идти. Я начал думать об этом уже тогда, когда набил свой живот всякой едой, бесхозно оставшейся после былой цивилизации Язычников.
Мои воспоминания ко мне вернулись. Я вспомнил, кем была Жрица Нэро. Наша Нэро. Которая больше не в состоянии помочь маррам. Не в состоянии помочь даже самой себе.
Я думал о том, что я мог бы вернуться в Пакс. Путь бы выдался не из легких, но находиться среди этих заброшенных зданий долго я не мог. Они были слишком пустые. Слишком мёртвые. Даже электричество, изначально мёртвый свет, больше нигде не работало. Оно умерло во второй раз, если я имею право так сказать.
Знаете, что такое кенопсия? Это тревожное чувство, которое возникает тогда, когда мы находимся в пустых общественных местах, где должна кипеть жизнь. Однако жизни здесь нет, нет марр, нет хоть каких-нибудь сознающих себя существ. И это меня правда пугает. Я будто бы являюсь единственной маррой во всем океане. Хотя, конечно же, это не так. Я надеюсь, что это не так.
Однако возвращаться в Пакс, к моему глубокому сожалению, уже нельзя. Я знал слишком много для того, чтобы вернуться к прежней жизни. Я больше никогда не вернусь на прежнюю работу, больше никогда не заведу нормальную семью, больше никогда не буду честен с каждым встречным настолько, насколько был честен раньше. Теперь я был обречен и всеми забыт. Из высших стражей остался лишь я один. А значит сама эта группировка более не может существовать. Но Нэро я не забуду никогда. Нет, больше никогда.
Кто же теперь будет хранить вечный покой нашей Нэро? Кто теперь в ответе за неё? Больно даже думать о том, что сейчас может происходить в Паксе. Но я ничего не могу изменить. Поэтому будет лучше, если я больше никогда не вернусь на свою родину.
А что, если мне отправиться в Биимун? Всегда хотел оказаться в том загадочном городе, который, по легенде, пал из-за поклонения иным созерцателям. Однако и вы, и я, теперь знаем, почему же на самом деле был разрушен второй по значимости в нашей истории город. Возможно, там даже остались марры. Такие же, как и я. Брошенные всеми и за всё.
Запись 2. К югу
Своего кумика я назвал Осло. В мальковом возрасте у меня был домашний питомец, которого я звал Осло. Это была забавная трехцветная рыбка, которая была со мной неразлучна. Она была любознательна, но во время одной из наших игр снаружи моего дома на нас напал люций. Страшная, багровая рыба, истинный хищник нашего океана с двумя рядами клыков. Этот вид никогда не заходил далеко в город, но так совпало, что в тот момент я жил вместе с Осло и моим отцом на краю Пакса. Так что шанс того, что на нас нападет хищник был очень высок.
Этот люций съел Осло, а я позорно сбежал в безопасный дом. Хотя я и ничего не мог противопоставить этому дьяволу рыбного мира. Они-то действительно выглядят как самые настоящие дьяволы… В общем, смерть Осло надолго засела в моем мозгу. А теперь мне подвернулся случай завести второго Осло. Надеюсь, что он не закончит так же, как закончил и первый…
Кумика я снарядил для дальнего похода в Биимун. Я знал, где расположен этот город только условно – к югу от Пакса. А Пакс находился к югу от Прокула. То есть в любом случае я должен был пройти через Пакс, чтобы попасть в Биимун, но я решил обойти его стороной. Да, это решение очень глупо, но я бы не смог перенести и дня в своем родном городе. Хотя бы потому, что там меня больше никто не ждет.
Я взял достаточное количество еды для того, чтобы накормить меня одного на срок до пятнадцати дней. По моим подсчетам, если экспедиция из Пакса в Прокул шла целый сезон, то путь от Прокула до Биимуна займет такой же срок. Ибо теперь я буду двигаться один, что, конечно же быстрее, нежели чем движение огромной ротой. Когда кончатся мои припасы, я начну охотиться на рыб. Вследствие этого я взял с собой лезвия-культро, которые нашел в местной рыбной лавке. Так что ни я, ни Осло, ни за что не погибнем голодной смертью. Осло так вообще может питаться одними водорослями, он-то точно не пропадет.
Биимун, опять же, расположен в самой южной обитаемой точке нашего океана, в океанском ложе. То есть если Пакс и Прокул расположены в поверхностных водах, то Биимун расположен значительно ниже двух этих городов. Океанское давление там присутствует, но оно не настолько велико, какое оно бывает в абиссальной зоне, а значит жить там точно можно. Вопрос в другом – насколько сильно отличается флора и фауна Биимуна от флоры и фауны Пакса и Прокула? Неизвестность – это единственное, что меня пугает. Сами, наверное, можете сделать вывод о том, почему марры Пакса не знают ничего о Биимуне… Энгал, будь бы он жив, точно мне бы помог. Мне так не хватает советчика…
Осло на удивление быстро меня принял как своего нового хозяина. Он очень ко мне лоялен. В пути мы находимся уже трое суток, а одной из особенностей кумиков является то, что они могут плыть даже во время своего сна. Правда ориентироваться в местности во время сна они не могут, и, если на нашем пути внезапно появится препятствие, Осло просто в него врежется. Поэтому я стараюсь спать только тогда, когда кумик бодрствует. В свою очередь я нахожусь в сознании только тогда, когда кумик спит. А сплю я прямо на нем – благо кумики достаточно большие рыбы. Вдвое больше любой экваториальной марры.
Ориентируюсь в своем передвижении я по местным географическим объектам. Храмам, что возвела Нэро, скульптурам созерцателей, что она воздвигнула из прочных камней… Не упускаю возможности сорвать молитвенник, и взять его вместе с собой в путь. Перетираю его в порошок – на всякий случай, и начинаю молиться Нэро за успех собственного пути, когда мы с кумиком останавливаемся на десять минут в безопасном месте. Я молюсь и за неё, и за души всех тех, кто погиб на моем жизненном пути. Это не занимает много времени… Но я бы всё же предпочел молиться ей напрямую. В её святилище. Так роднее, и… правильнее, что-ли. Но других альтернатив нет, и, кажется, больше никогда и не будет. Это меня печалит.
Запись 3. Песни рыб
Я наткнулся на удивительное явление! В два из двадцати сезонов начинают выклевываться икринки певчих рыб, то есть лагуцинтов! Лагуцинты – воистину волшебные рыбы, ведь они умеют издавать звуки, что очень похожи на пение марр. Фееричный набор звуков самцов сочетается с размашистым воркованием самок, и вся композиция сливается в одно целое, создавая воистину уникальное музыкальное произведение!