А я тут! Живой, целый, невредимый… Шрамы прошлых битв меня лишь украшают. Они не портят моей внешности, но явно говорят о том, что мой дух всё ещё не сломлен. И вряд ли будет сломлен в ближайшее время. Такова моя судьба.
Биимун был опрятен. Красивые улочки проходили между домами на сваях, разными рыбными фабриками, многочисленными церквями и базарами. На базарной площади стоял памятник, на котором был изображен основатель этого города – он был лишен головы. Голова лежала у его ног, как бы намекая на то, что и сам Биимун уже лишился своего величия и уготованной ему вечной жизни.
Постамент на статуе гласил следующее:
«Взываю к вам, о жители нашего прекрасного города! Располагайтесь всеми его несметными благами и богатствами! Но помните: город всё ещё стоит лишь потому, что в него верят созерцатели. Так чтите же их всех, и отдавайте им свои молитвы, дорогие граждане! Ведь только благодаря созерцателям в бескрайнем океане звезд может существовать жизнь»
На постаменте также были инициалы основателя – Н. и М. Странно видеть то, что у него было два имени. Или же город основали две марры?
Весь город утопал в зарослях множества видов растений и водорослей. Сквозь шаткие здания в некоторых местах даже прорастали деревья, которые, казалось бы, встречаются только в наших морских лесах.
На городской площади, прямо напротив местной ратуши располагалась статуя нашей Нэро. Да, это была именно Нэро.
Насколько мне известно, в океане нет ни одной статуи, что могла бы изображать нашу Нэро. Но эта статуя… Да, она действительно принадлежала ей. Нэро была прекрасна, хоть и отличалась от моих представлений о её внешности. Она не была маррой, она выглядела, как и все остальные созерцатели, но представала юной девушкой. Впрочем, я так и думал, что у неё не было ни хвоста, ни плавников. Всё-таки мы были созданы не по её подобию, как бы что ни говорила переписанная архиереями Вера воды.
Самое ужасное было в том, что у её ног не росли молитвенники. Меня пробило на чувства, когда я вдруг понял, что у каждой статуи созерцателей есть свои молитвенники. Но у Нэро их нет.
Я взял веточку молитвенника из своих запасов, и возложил её к ногам нашей Нэро. Молитвенник начал угасать, будто бы он вот-вот погибнет. Он стал серым, и полностью потерял своё свечение, как только коснулся песчаного дна. Нэро оставалась безучастна, но лицо её томилось в какой-то неопределенной эмоции горя и потери чего-то важного для неё одной.
Мне стало настолько грустно, что я не смог двигаться дальше по городу. Я остановился прямо здесь, на улице, и лег у ног нашей Нэро. Кумика привязал к ближайшему фонарному столбу, в котором раньше жил светящийся моллюск.
Я даже не разбивал лагерь, не стал освежевать ранее пойманную добычу. Просто утонул в собственных мыслях, смотря на прекрасное лицо нашей погибшей Нэро. В ногах которой даже не росли молитвенники.
О задании Василиск я в тот момент уже не думал. Мне хотелось погибнуть на том же самом месте, где погиб и молитвенник. Даже не знаю, почему.
Запись 2. Девушка из сна
Когда я уснул, впервые за долгое время мне привиделся спокойный, светлый сон.
В нём я был беззаботной рыбкой, плывущей в одном направлении за своим косяком навстречу далекому свету. Но свет, однако же, был недосягаем. Вся жизнь нашего косяка представляла собой движение к чему-то, чего мы никогда не достигнем. Однако в этом движении читалась истинная жизнь. Казалось, что без него не было бы и нас самих. Ведь если ты не плывешь – зачем тебе жить? Цель твоего движения может быть размытой, её может и вовсе не существовать. Но ты всё равно должен продолжать двигаться. Лишь для того, чтобы жить, дорогой читатель. Это звучит очень поэтично и неоднозначно, но я хочу сказать лишь то, что ты никогда не должен останавливаться на одном месте. По крайней мере мне трактовка этого сна кажется вполне логичной.
Второй сон был более интересен. Я снова видел девушку, которая мне снилась вместе с Василиск. Однако теперь она была одна. Она смотрела на меня взглядом, который я не могу описать словами. Она была загадочна, неоднозначна. Её существование внутри моего сна казалось мне лишним, бессмысленным. Она не должна была находиться в моем сне. Она была лишним элементом. Она…
Я внезапно открыл глаза. Она была реальна, и нависла надо мной. Она была настоящей. Она была прямо здесь. В реальности. Живая…
– Я подумала, что ты мертв. Ты кто? – спросила она с воинственным нравом. Когда я всплыл со дна, она отклонилась назад.
– Кто я? Я… Анарел…
Я растерялся. Я не знал, что нужно ответить. Мне было очень тревожно, и я ощущал эту тревогу всем своим телом. Мне было некомфортно, я ощущал себя неправильным. Весь мир казался неправильным…
В руках у неё красовалось тонкое, но длинное лезвие-культро. Это меня очень смущало. Да и сама она выглядела так, будто бы она здесь выживает, а не живет. В то же время она всё равно была удивительно красива.
– Моё имя Истери. Что ты здесь делаешь? – спросила она вновь. В её глазах сиял и страх, и отчуждение, и любопытство, и даже желание нанести по мне удар, если я начну с ней драку. Но было и что-то ещё.
– Я…
Я снова не смог выдавить из себя и слова.
– Ты удивлен тому, что я тебе снилась?
– Да…
Откуда она могла это знать? Я не задал этот вопрос, но и его она будто бы считала с меня.
– Я тоже видела тебя во сне. Два раза. Где-то десять дней назад, и этой ночью во второй раз. Ты был рядом со странной маррой.
– Василиск… – выдавил я из себя. Затем мне стало легче. Скованность с меня спала. Но какое-то чувство пустоты нарастало в моем животе, а сердце колотилось. Да и тело было какое-то… неустойчивое, что ли.
– Полагаю, ты приплыл в этот город вместе со своим кумиком по её приказу?
– Нет… Я приплыл сюда сам. Для того, чтобы найти себе новый дом.
– Пустых домов в округе много. Однако уверен ли ты, что этот город примет тебя в качестве своего нового жителя?
Я никак не смог ответить на её вопрос. В городе было что-то не так, и об этом знала только она, об этом уже можно было догадаться.
– Ты живешь на этих обломках… том, что осталось от Биимуна? – перевел я тему с себя на неё.
– Раньше здесь жил мой род, пока за какое-то время до катастрофы он не перебрался в Пакс. Теперь же всё сложилось так, что я и мой брат стали последними наследниками нашего рода. Он решил остаться в Паксе, а я решила вернуться туда, где раньше жили мои родственники…
Что-то ёкнуло внутри. Я осознал, что её братом был Энгал. Других марр, корни которых могли уходить в Биимун, я попросту не знал.
– Ты знаешь, что сейчас с твоим братом?
– Нет, не знаю. Я покинула его давно. Кажется, он пытался стать высшим стражем… Ты задаешь слишком много вопросов.
Сомнения отпали. Но о судьбе её брата я решил пока не рассказывать.
– Я тоже высший страж. Был им какой-то определенный момент в своей жизни.
Я рассказал ей всё, что произошло со мной на моем пути. Истери внимательно меня слушала, пусть и не слишком увлеченно. А когда я сказал ей о том, что Прокул был разрушен, она совсем никак не отреагировала. Она так же никак не отреагировала и на весть о том, что Нэро всё это время была мертва. Будто бы её это всё и не заботило. А когда я перешел к рассказу об абиссальной зоне, я заметил, что она меня уже и не слушает.
– Я не видела никаких марр уже больше тридцати сезонов, или даже больше. И тут у статуи Нэро появился ты. Понимаешь, насколько это странно? Тем более на краю всего мира… Нет, я не могу поверить в твои слова. По крайней мере пока.
– Я не специально… Меня захватила какая-то непередаваемая грусть от того, что Биимун пуст. Последней каплей стала всеми покинутая статуя нашей Нэро. Тут, как бы, даже рыб нет… Не говоря уже о маррах.