Л е н а. Слышите? Этот звук? Самолет?
И в а н. Самолет… Далеко…
Л е н а. Самолет… Очень странно… Ну, что скажем на прощанье друг другу? Скажем — жить надо? Да? Шла я вчера просекой, смотрела, как валят лес. Зашла в одну палатку, в другую… Жутко мне стало, тоскливо. А вы обветренный и смеетесь… Словом, трудовой героизм, так, Иван?
И в а н. Просто терпение, Чепраков объяснял.
Л е н а. Просто надо терпеть? Ковыряться в земле?
И в а н. Именно. И не сорваться, и не удрать.
Л е н а. Скажу вам вот что, милый. Хуже всех тому, кому ничего не надо. Года два мне вообще все было безразлично… А сейчас я злая! Ну, что еще скажем на прощанье друг другу? Скажем что-нибудь?
И в а н. Да. Вы мне нравитесь.
Л е н а. Иван, взрослой женщине этого говорить нельзя.
И в а н. Почему?
Л е н а. Взрослая женщина может очень быстро и решительно принять меры. Я одинокая — и вы быстро окажетесь женатым. У вас хорошая улыбка, Иван. Как часто бывает здесь Чепраков?
И в а н. Чаще, чем в других местах, думаю.
Л е н а. Чаще, чем в других местах?
И в а н. Здесь живет Лиза Февралева.
Л е н а. Иван, вы плохо относитесь к нему?
И в а н. По-моему, он надежный.
Л е н а. Вот как! Он говорил с вами?
И в а н. Нет, со всеми. Объяснялся с прорабом.
Л е н а. Матом?
И в а н. На «вы». Горько. И ничего не врал. Не обещал.
Л е н а. Странно, но это вертолет…
Слушают. Вошел С а м с о н о в. Гол по пояс.
С а м с о н о в (в руке полотенце). Откуда вертолет? Чудеса! Что там с машиной слышно?
Л е н а. Жду. Ремонтируют.
С а м с о н о в. Выяснили, что стряслось на Бабановке?
Л е н а. Вчера там полностью прекращены работы.
С а м с о н о в. Это что — приказ Чепракова?
Л е н а. Не знаю. Знаю только, все валится и рушится. Не хотела бы я сейчас встретить этого человека! Анархия полная!
С а м с о н о в. Скоро у вас будут большие изменения.
Л е н а. Какие?
С а м с о н о в. Великие! Садится вертолет… Слышите?
Л е н а. Непонятно. Совершенно непонятно! Словом, приходите в гараж. Я сейчас же еду в управление, к отцу!
Л е н а ушла с И в а н о м. Самсонов бреется. В разных концах появились Ч у г у н о в, Л ы н к и н, Н и к о л а е в, Б а й р о н.
Л ы н к и н. Вы корреспондент?
С а м с о н о в. Я корреспондент.
Л ы н к и н. Примите письмо в редакцию.
С а м с о н о в. Пожалуйста.
Вошел и встал с краю прораб Ц е л о в к и н.
Ц е л о в к и н. Фургоны ждут, бензин горит, надо ехать.
С а м с о н о в. В чем дело, товарищ Целовкин?
Ц е л о в к и н. Нет выхода на работу.
Ч у г у н о в. Удавлю я тебя, прораб!
С а м с о н о в. Виноват, я без рубашки, но можно понять суть?
Ч у г у н о в. Можно. Прораба будем давить. Спать негде, дышать негде. В палатке по сорок мужиков! Зачем сюда перегнали людей с Бабановки?
Ц е л о в к и н. Не моя вина. Со мной самим такое сделали…
С а м с о н о в. Что?
Ц е л о в к и н. Убивали! Водой! Холодной!
С а м с о н о в. Это интересно. Дождитесь, пожалуйста.
С а м с о н о в исчез. Вошел М а м е д. Спокоен, насмешлив.
М а м е д. Алеша, Гриша, Вова, Вася, вас ждет земля.
Л ы н к и н и Н и к о л а е в исчезли вдруг.
Ц е л о в к и н. А вы, Чугунов? Что стоите как идиот?!
Ч у г у н о в. Не в настроении, условия жизни неподходящие. Пойду в деревню, в картишки перекинусь. Интеллигент, идете?
Б а й р о н. Я б с удовольствием, Вася, но хотел бы легально… Понимаешь? В санчасть пойду! Это легально, Мамед?
М а м е д. Байрон, я понимаю, но фельдшерица всем нравится…
Б а й р о н. Что делать — единственная зрелая женщина!
А Ч у г у н о в ушел уже. Ушел и Б а й р о н.
Ц е л о в к и н. Руководите людьми, Мамед! Руководите!
М а м е д. Мне приказано задержаться. Чепраков прилетел.
Ц е л о в к и н. Подожди! Зачем велел задержаться? Я его боюсь… Я кабинетный работник… Гибну я здесь!
Стремительно вошли Ч е п р а к о в и П а т л а й. Устало сели, не глядя друг на друга. Отдышались.
Ч е п р а к о в. Измаилов, делайте дело — и сюда. Садитесь, Целовкин.