В о з н е с е н с к и й. Почему уж не может быть?
Ч и м е н д я е в. Потому что я не режиссер. (Садится.)
В о з н е с е н с к и й. У вас много новых ярких идей, я замечаю. Вы жениться собираетесь?
Ч и м е н д я е в. Я вас о личной жизни никогда не спрашиваю.
В о з н е с е н с к и й (садится). Спрашивать нечего.
Ч и м е н д я е в. Не врите, будьте добры. Первые год-полтора у меня вообще не было никаких идей, кроме мелких хозяйственных соображений. Но однажды как-то стоял в вестибюле театра. Давно. Случайно. После спектакля.
В о з н е с е н с к и й. После какого?
Ч и м е н д я е в. Не важно. Публика расходилась. Я слушал, о чем говорят. Один, например, говорил о гараже…
В о з н е с е н с к и й. Необыкновенно интересно.
Ч и м е н д я е в. Да, я как раз искал гараж поближе. Словом, о чем угодно судачили, только не о спектакле.
В о з н е с е н с к и й. Обыватели.
Ч и м е н д я е в. Я тоже подумал, но стал приходить. Стоял, делал вид, будто кого-то жду. Приходил раз пятьдесят. Никому про это не говорил, не решался. В зрительном зале аплодировали, смеялись, я сам слышал, но, выходя, мгновенно все забывали. Беседовали о транспорте, как лучше куда ехать, о ценах, о женщинах и так далее. А глаза… Не то чтобы пустые — нет! — чужие, они нам не принадлежали.
В о з н е с е н с к и й. Социологическое исследование по глазам?
Ч и м е н д я е в. Да. И по атмосфере.
В о з н е с е н с к и й. Пятьдесят раз?
Ч и м е н д я е в (искренне). Больше! Уверяю! Хорошо, признаюсь: весь прошлый сезон. Просто тянуло в вестибюль. Все надеялся, что захватим их, и боялся, что еще кто-то кроме меня поймет происходящее после спектаклей.
В о з н е с е н с к и й (внимательно). Где вы там стояли?
Ч и м е н д я е в. У стенки между администраторской и кассой.
В о з н е с е н с к и й (подумав). Я вам вот что посоветую.
Ч и м е н д я е в. Да, пожалуйста.
В о з н е с е н с к и й. Походите по чужим вестибюлям!
Ч и м е н д я е в (помолчав; спокойно). Я не настаиваю, чтобы гремели аплодисменты, бросали цветы, хочу, чтобы после спектакля все долго оставались на своих местах и никуда не спешили, а потом бы расходились медленно, молча, в слезах, чтобы приходили к нам — одни, а уходили — другие.
В о з н е с е н с к и й. Вам не понравился прогон первого акта, но это пока черновая штучка. Чудакова на диво работает, а вы дверьми хлопнули. По-вашему, Палютина нормальна, но я объяснял, отчего рехнулась, и вы тогда сказали: это может быть.
Ч и м е н д я е в. Может, но я против!
Вознесенский сел, думает. Чимендяев встал, ходит.
В о з н е с е н с к и й. По-вашему, ее помилуют?
Ч и м е н д я е в. Конечно! Вернут в общество, в жизнь! Афишу подписываете вы — так было, будет, так должно быть, но если я ничего не значу в этом учреждении…
В о з н е с е н с к и й. Не грозите! Я вас предупреждаю.
Чимендяев садится. Не смотрят друг на друга.
Что такое анонимка? Отвечайте! Что это такое?
Ч и м е н д я е в. При открытом выступлении ее бы оболгали, уничтожили в три дня, спрятали концы, нашли лжесвидетелей и одну-одинешеньку засудили. Она изучила их, этих, вы верно сказали: воры, использующие как средство взлома патриотизм, — но вы их не знаете. Это люди сильные. Особая генерация. Осторожность нужна. Палютина действует по известной схеме. Не ищите умалишенных, где их нет. Вам нужен фокус, эффект, но за психопаткой наши советские зрители не пойдут. За психами идут только психи! Хотите рюмочку?
В о з н е с е н с к и й. Вы знаете, я в рабочее время не пью.
Ч и м е н д я е в. А когда у нас нерабочее? (Идет куда-то.)
В о з н е с е н с к и й. По какой схеме Палютина действует?
Ч и м е н д я е в (останавливается). В маленький город однажды приехал министр. На совещании выступил мастер Гударев. Мастер бил управляющего трестом товарища Чимендяева. От Чимендяева перья летели. Мастеру аплодировали секретарь горкома Иванов и предисполкома Опанасенко. Оба были виноваты во всем, о чем говорил мастер Гударев, и аплодировали бешено. Оба не знали, что выступить мастера просил сам Чимендяев и цифры дал. Ударил вроде по себе, а рассчитывал с помощью министра получить нужный результат — и получил, знаете.
В о з н е с е н с к и й. А правду с к р ы л.
Ч и м е н д я е в. Правда, говорят на Востоке, как солнце: смотреть на него могут лишь мудрецы. Правда в той ситуации делу вредна была. Вы не верите в героизм сегодняшних обыкновенных, простых людей, но героизм в народе не истощается, а в трудные для родины дни горит ярко и светло. Была Жанна д’Арк. Была Зоя Космодемьянская. Палютина делает то же самое: взваливает на свои женские плечи горе державы. Но если сажает себя в тюрьму потому только, что сошла с ума, все обесценивается, все!