В е р а. Да у нас тут сроду никто не бывает! (Внезапно узнав ее, изумленно.) Вы — Катя…
К а т я (холодно). Где рыбаки-то?
В е р а. Спят… (Охотно.) Разбудить?
К а т я. Не буди… (Отворачивается, грызет соломинку, раздумывая, как быть.) Ты новенькая, что ли?
В е р а. Третий месяц живу… Как же вы шли? Горами?
К а т я. Горами.
В е р а (изумленно). Одна?
Катя грызет соломинку, кивает.
А медведь?
К а т я (достает из-за пазухи ножик, показывает). На мое место заступила?
В е р а. Я не на ваше… В бригаде недобор был…
К а т я. Ясно, девушка. У них вечно недобор… Ну, иди по своим делам, куда шла.
В е р а. Мне некуда идти. (Разглядывая Катю.) Пойдемте в помещение.
К а т я (просто). Что-то раздумала к вам идти.
В е р а. Почему раздумали? Могли бы заночевать… Утром, возможно, катер за рыбой придет, уплывете морем.
К а т я (равнодушно). Неплохо бы…
В е р а. Я вас знаю. Вы в Доме культуры диплом за танцы получили. (Многозначительно.) Я про вас все знаю…
К а т я. От кого сведения получила?
В е р а. От людей…
К а т я (разглядывая Веру). Что-то я тебя не припомню.
В е р а. А я табельщицей в артели работала. В порту. Я там больше года работала после школы, а училась в райцентре, в Курлыке. Я ведь молоденькая против вас. Подросла, а вы и не заметили.
К а т я (поднялась). Ясно, девушка. Ну, пойду я. Будь здорова и счастлива. (Берет узелок, но уходить ей не хочется.)
В е р а. И стоило шагать такую даль!
К а т я (усмехнувшись). Дурная голова… Хочешь сделать мне доброе дело?
В е р а. Пожалуйста.
К а т я. Не говори бригаде, что меня видела. Обещаешь?
В е р а. Неужели обратно пойдете?
К а т я (резко). Ты говори, исполнишь или нет?
В е р а. Исполню, раз просите.
К а т я. Не подведи. (Пошла, остановилась вдруг, поглядела по сторонам. Негромко.) Как они тут живут?
В е р а. Хорошо.
К а т я. Как тут тятечка мой?
В е р а. Ничего. Здоровый он старичок.
К а т я (не глядя на Веру). К тебе-то они хорошо относятся?
В е р а. Хорошо.
К а т я. Ты им стираешь?
В е р а. Когда я, когда Борька Ласточкин, он любую женскую работу умеет.
К а т я. Я знаю. (Оглядела стан, положила узелок на землю, села рядом.) А что, табельщицей плохо работать?
В е р а. Не то чтобы плохо, а противно! Есть люди — систематически на работу опаздывают. Их отметишь, а они лают тебя последними словами.
К а т я (иронически). Тут тебя, конечно, не лают. Тут что ни слово — так пятиэтажное.
В е р а. Совсем нет. У нас теперь запрещено.
К а т я. Скажи пожалуйста! Кто же тебя надоумил сюда устроиться?
В е р а. Сама решила. (Непосредственно.) Я люблю перемены. Рыбаки, они все такие смелые! В порт приедут — гуляют напропалую! У всех ножи на поясе.
К а т я. Да ты, видно, им по душе пришлась. Ты, я вижу, еще совсем глупенькая! Они сразу все умнее тебя оказалися. Это им, конечно, понравилось. За то и полюбили тебя.
В е р а. Я не глупенькая.
К а т я (миролюбиво). Трудно ладить с ними. Работа тут такая, одиночество кругом, а человек — живой. То ему тоскливо, то ему тепла не хватает, то еще чего-нибудь… (Вдруг.) Не приставали еще?
В е р а. Нет… (Сразу.) Если б приставали, я бы…
К а т я. Что, что б ты им сделала?
В е р а. Заявление бы написала!
К а т я. Бумаги не хватит, девушка! (Негромко.) По щекам хлестать надо. Один раз отхлещешь — и лучшим другом станешь.
В е р а. Вы хлестали?
К а т я (подхватила узелок). Надо идти, а то еще останусь невзначай. Прощай!
В е р а. Совсем разочаровались в рыбацкой жизни!
К а т я. Глупая ты! Мой отец рыбак, дед был рыбаком, вся семья моя рыбаки!
В е р а. А у вас правда раньше жених был?
К а т я (иронически следя за реакцией Веры). Морячок.
В е р а. Пишет?
К а т я. Я из его писем подшивку сделала.
В е р а. Он все знает? Или утаила ты?
К а т я. Все знает. Жениться на мне хочет.
В е р а. Несмотря ни на что?
К а т я. Несмотря ни на что.
В е р а. Что же решила?
К а т я. Министерство обороны решает. Ему еще год служить.
В е р а. А потом?
К а т я. Поглядим.
Вера задумывается.