– Изворотливый, гнида, – прорычал Миклош. – Велел плетей дать ему, когда он один воротился. Зря, наверное.
– Зря, – согласился Торад, – себе лучше дай.
– Меня винишь?
– Конечно. Кто ее позвал в Клоаку? Кто отпустил вниз без охраны? Ты, Миклош. Вот все вы принцы такие – делаете глупости, а потом плетьми… Хоть один бы себя выпорол за тупость.
– Уважаю твою открытость.
– Да плевать мне, что ты уважаешь. Куда музыканта дел?
– Отправил в Дауэсфорст. Пусть перескажет церковникам все, что увидел здесь. Я мог бы письмо отправить, но мое слово не будет иметь того веса. Все же Сунгерн путешествовал с Такки бок о бок…
– Разумно. Что будешь делать, когда паладины заявятся в Клоаку? Ваше гнездо вверх дном перевернут, уж поверь. А петля у церковников на каждую шею найдется.
– Царство воров – это я. Не Клоака. Где я, там и столица. Сам уеду, народ выведу. Городов много.
Чем ниже они спускались, тем сильнее нервничал Сальван. Поначалу жался к Тораду, путался под ногами, а потом начал рычать, шипеть. Перестал говорить на человеческом языке. В конце концов, сорвал капюшон с головы, чем изрядно перепугал бойцов Миклоша.
– Это нелюдь! – завопил один из них. – Руби его!
– Спрячь топор, – прорычал в ответ Торад.
– Чего мы его слушаемся, принц? – не унимался боец. – В расход обоих! Это ж чудовище какое-то, тьфу!
– Нишкни, Булавка! – осадил его Миклош. – Глупый ты еще, старшим указывать, что и как делать. Бледнокожий чует глиф и темных тварей, так что недаром с нами идет. Верно говорю, Торад?
Тот кивнул и спрятал меч. Погрозил пальцем Булавке.
– Вздумаешь обидеть Сальвана – развалю от шеи до пупа, весь пол потрохами изгваздаешь.
Они прошли мимо покинутого поселения и спустились к обелискам, указывающим путь во тьме. Стены покрывала черная влажная паутина, воняло гнилью. Плесень покрыла пол густым слоем – сапоги так и скользили.
– Твою мать, – вздохнул Торад. Он убрал меч и достал било. Обмотал веревку вокруг руки так, чтобы не цеплять стены при размахе.
– Что дальше? – спросил Миклош.
– Пройдем до развилки. Если Такки убила простая нечисть – глиф будет лежать здесь. Если демон… хм… не знаю, что делать тогда. Вешаться, наверное.
Свет от факелов заливал коридоры, но, чем ближе люди подходил к развилке, тем гуще становился мрак.
Первое существо им повстречалось довольно быстро. То был старик, бредущий на свет. Пустые глазницы могли бы внушить страх даже самому отважному бойцу. Воины дали по нему из трех самострелов. Тот повалился на спину, но двигаться не переставал, пытался встать, гулко стеная.
– Что за нелюдь такой? – воскликнул Миклош.
Вместо ответа Торад размозжил голову чудовищу, но даже это не уняло труп. Он продолжал дергаться, хватать изломанными пальцами воздух. Лишь затем замер.
– Злые чары, – подытожил Торад. – Даже самые сильные ведьмы на такое не способны. По крайней мере, таких я не встречал.
Вскоре на них бросилась еще одна тварь, на этот раз ее приняли на топоры и быстро искромсали.
– Принц! Возьми-ка веревку с Сальваном! Ты все равно однорукий.
– Но…
– Постой, отдохни. Дальше мое дело.
Пришлось быстренько перемотать било на левую руку, поудобнее перехватить меч. Торад мгновение помечтал о третьей руке, в которую можно было бы взять факел. Улыбнулся нервно. Ладно. Он пришел не только за глифом, но и ради мести. Может, кто-то и ест это блюдо холодным, но сейчас хотелось огня и горячей крови.
– Я в проход сунусь один, – сказал он негромко. – Дайте больше света и стреляйте как можно аккуратнее. Сдохну – уходите.
Торад приблизился к темноте. Сзади жалобно заскулил Сальван. Он чуял, что впереди затаилось нечто куда опаснее, нежели безглазые мертвецы. И мечник это чуял…
– Торадус Экзервал.
Он остановился, будто налетел на невидимую стену.
– Хеда Экзервал. Ютон. Эльда. Марша.
Голос звучал у него в голове, и от каждого имени в памяти всплывали образы мертвой жены, детей.
Видимо, тварь ожидала, что он смутится, взвоет, перестанет собою владеть… но кое-что она не знала – те раны давно затянулись, и чтобы разбередить их требовалось много-много вина или бражки, но никак не пустая болтовня.
В ответ он маханул билом. Попал. Что-то темное и костлявое завалилось на пол, издав тонкий протяжный визг. Взметнулось, ощетинилось саблями.
– Ненавижу!
На первый взгляд это была высокая, худая женщина в непонятных лохмотьях. Он будто состояла из углов и теней, длинные грязные волосы казались седыми от паутины и пыли.
– Торадус! Боль! Ненавижу!
Простонав, рванулась вперед. В руках ее замелькали ржавые изогнутые клинки.
Торад не мог похвастаться хорошей фехтовальной защитой даже против врага с одной саблей, а тут их было четыре. Поэтому просто отскочил, качнулся влево, пропуская первый веер ударов. Снова отскочил, разминувшись со вторым. Узкие стены тоннеля нисколько не мешали его противнице. Она двигалась быстро и ловко.
Не дожидаясь следующего выпада, взмахнул билом. Не ударил, лишь пугнул. Показал рубящий удар, вновь отскочил, оценивая поведение противницы. Тварь не знала, как защищаться. Это хорошо.
Осторожный выпад, разворот на пятке. Клинок угодил на саблю, поломал ее, прошел чуть выше головы противницы.
В ногу вцепились пальцы, разрывая штанину и плоть. Мертвец! Удар билом упокоил его.
За задержку пришлось платить уворотами, которые даже в лучше годы Торад счел бы слишком сложными. Перекатился дважды, еда не схлопотал саблей промеж ушей – вовремя парировал.
От удара занемели пальцы, еле удержал рукоять.
– Ложись! – рявкнули сзади.
Он без раздумий плюхнулся на живот. Рой обмотанных паклей болтов пролетел над головой. Некоторые угодили в стены или исчезли в темноте, но пара вонзилась в уродку. Потянуло дымом и паленой плотью.
Сейчас можно было бы атаковать, но тварь оставалась слишком опасной, поэтому он потратил драгоценные мгновения, чтобы встать и занять позицию получше.
Его учили реализовывать даже самое крохотное преимущество, но сделать это быстро не позволил очередной мертвец. Пришлось укоротить его на голову. Сил оставалось все меньше, появились уже подзабытое головокружение и дрожь в ногах.
Второй залп самострелов едва не опрокинул противницу, подарив пару бесценных мгновений. Даром что один из болтов и его рванул по плечу.
Торад уколол, опустился на колено, скользящим ударом подсек ей праву ногу. Финтом ушел от ответных ударов. Не слишком ловко. Заплатил кровью и рассеченным боком. Услышав новый возглас Миклоша, прижался к стене – упасть попросту не успел. Оставался шанс получить болт, но в этот раз чудовище приняло на себя весь удар.
Торад хватил ее билом, и по-настоящему попал. Голова у твари хрустнула, как спелая тыква. Он перехватил веревку двумя руками и принялся вбивать нечисть в пол. Каждый удар был сладок. А когда ему подали масло и факел – в душе и вовсе запели небесные девы.
– Это… не демон, – пробормотал Торад, привалившись плечом к стене. – Не знаю, что за мразь и из какой бездны вылезла, но точно не демон.
Сальван, едва не порвав веревку, подбежал к нему и вцепился в ноги. Вместе они смотрели, как бойцы добивают безглазых мертвецов и стаскивают к дохлой предводительнице. Пламя лизало потолок, дым валил жирный, гадкий.
– Ну-ну, друг, тише!
– Морковочка!
– Согласен, согласен. Потом лобызаться будем. Нам нужен глиф… И тело Такки. Я не видел ни одной женщины среди безглазых.