Норгим бросился на звук - перчатка полетела в пыль. Неужели Род вырвался из амбара? Монах почувствовал, что слезы наворачиваются на глаза, но силой воли согнал их, закусил губу. Так или иначе - тварь следует убить. Хватит. Не вышло. Да и глупо было надеяться, что чудовище сможет так долго держаться человеческой стороны своей отравленной души. Монах перемахнул овражек, спустился с косогора к реке и натолкнулся на опаленного неведомым огнем оборотня. Он стоял на карачках и вынюхивал следы. Но стоило Норгриму появиться, как тварь тут же обернулась и раззявила изуродованную пасть. Челюсть торчала в сторону, словно по ней врезали дубиной. - Глиф... - послышался надтреснутый женский голос. Ему давно требовалась разрядка. Магия взбурлила, рванула из него, ударила оборотницу. Она разом сжалась, упала искореженная на траву, плоть стекала, обнажая кости. Бурьян вокруг дымился, а почва спеклась до твердости камня. Переведя дух, Норгрим ударил снова. Выжигая чудовище дотла, вплавляя в землю. Остановился, когда кровь хлынула изо рта и носа, а голова перестала различать небо и землю. Он оказался на траве, будто кукла, над которой вмиг обрезали все нити. Тело перестало слушаться. На миг монаху показалось, что он умер... Нет, слишком хороший исход для него. Боль напомнила, что жив. А женский плачь и истошный вопль о том, что проблемы не закончились. Похоже, нашелся сынок главы общины ... - Норгрим? - послышался испуганный голос. - Ты ее убил?! Убил?! Род покачивался от усталости, губы и подбородок были перепачканы кровью, а глаза горели огнем... тем не менее, выглядел он как человек. Разве что черты лица едва заметно изменились. - Сейчас помогу подняться... Такими их и застали местные мужики. В копоти, утомленными, перепачканными кровью и совершенно сбитыми с толку. Желтые глаза Рода и изуродованная порчей рука Норгрима точно не убедили деревенских, что они сражаются на стороне добра.
Глава 10
- Главная проблема в том, что твое путешествие из мира в мир - воля Природы, - проговорил мастер Эл и отхлебнул из кружки морс. - Ты ведь знакома с нашим мироустройством? Соня кивнула. В отличие от Земли, где сотворение мира до сих пор вызывало не просто споры между конфессиями, а порой и кровопролитные войны, на Айервейе все было давным-давно разложено по полочкам. Легенда о сотворении мира выглядела следующим образом. Когда-то давно не было ничего материального, лишь пустота да могучая энергия, именуемая нынче Силой Природы. И вздумалось этой самой энергии сотворить свое вечное материальной воплощение - Господа. Зачем, почему, и чего ей спокойно не существовалось - неясно. Вслед за первым сыном Природы явились другие, более слабые, зато настырные и непокорные. Опупев от наглости сынов, Природа лишила их разума, а затем родила комок сухой земли, куда отправила каждого провинившегося. Сущности спустились на Айервей, став морями, горами, реками, деревьями... Но в них не было жизни. Господу это не понравилось, и он решил проблему весьма интересным способом. В теологическом трактате говорилось о мерцающих каплях божественного семени, что звездопадом лилась с небес и вспаивала молодую почву, орошал моря и океаны. Жизнь закипела. Зацвели цветы, трава зазеленела, появились рыбы, птицы, звери и даже грибы. В Третью Эпоху церковники называли это Божественным Вмешательством. Умилившись результатами, Природа простила Господа и даже уговорила оросить полсотни комков глины и сотворить людей. Потом еще сотню и еще. Так началась Первая Эпоха. Все, что было дальше, потерялось в сумраке Темного века. Известно лишь то, что крупные чудеса, вроде перехода из мира в мир или зарождения магии, принято относить непосредственно к воле Природы. - И вот, - мастер Эл задумчиво глядел в кружку, будто там были написаны подсказки, - в чем суть проблемы. Природа привела тебя сюда неслучайно. Конечно, были случаи, когда Esys’abeld появлялись без какой-либо цели... или попросту не находили подходящую цель. Ты же пришла в не самое спокойное время, да еще оказалась в центре битвы за глиф. Соня мрачно слушала болтовню мастера Эла. Каждое слово будто гвоздями приколачивало ее к этому проклятому миру. Получалось, что, покуда она не сделает нечто важное, покинуть Айервей не удастся. Чудесно! Осталось лишь понять, насколько крупное дело ей выпало на долю. Или поискать альтернативные пути к отступлению. - В общем, Esys’abeld, учись. Овладевай даром. Мы и так большую часть занятия, отведенного под теологию, посветили твоей персоне. Теперь растолкуй, почему церковники Третьей Эпохи поначалу лояльно относились к магам? Последние две недели Соня засиживалась над книгами и по ночам, стараясь набрать как можно больше подходящих слов и звуков. Но улов с каждым днем становился все меньше. А разборы, проводимые мастером Стеллой, и вовсе подводили безрадостный итог - из десяти слов в лучшем случае оставались одно-два, а то и вовсе баранка. Женщина начала злиться на ученицу. - Ты что, тупица? Слова граэс и фаэсет имеют один и тот же звук аэ, который мы нашли еще месяц назад! Ищи новые! Впрочем, даже эта мегера понимала, что слова не бесконечны, и рано или поздно придется работать только со звуками. Но, тем не менее, напор гневная дама не сбавляла. В неурожайные дни, когда новые связки не удавалось отыскать, Соне перепадали дополнительные задания - то котлы чистить, то полы драить, а то и вовсе пауков по углам гонять. К слову, местные паучки вырастали размером с кулак, и гонять их следовало старым боевым шестом, а не метлой. Благо возни с рыбой убавилось - поставки прекратились из-за снега. Но все равно, от трудов распухали пальцы, слоились ногти, а царапины воспалялись. Девушка сильно уставала, чаще ошибалась, и больше думала не об учебе, а о том, как поскорее оказаться в комнате. Она даже не сразу поняла, что почти неделю не виделась с Тун, и около десяти дней не появлялась во внутреннем дворике. Был поздний вечер. В глаза Соне будто песка насыпали, она сидела за столом и непонимающим взглядом скользила по строчкам. Это были корявые записи моряков, семь лет безуспешно штурмовавших север. И четверть каждой страницы оказались посвящены сиськам, еще четверть - описанию погоды, а все остальное касалось скучнейшего корабельного быта. Соня захлопнула книгу и оттолкнула ее к стене. Все. Хватит! Начиталась так, что хоть глаза себе выцарапывай... Она подошла к окну и попыталась распахнуть створку. Удалось это не сразу, лед сковал раму, и поддался неохотно. Тем не менее, вскоре в комнату хлынул поток ледяного воздуха. Снежинки полетели на кровать, стол, пол, покрыли влажными капельками ворох пергамента на столешнице. Соня завернулась в одеяло и уселась на табурете у окна. Холод жег щеки и лоб - на улице стоял изрядный колотун. Местный аналог февраля, и здесь был самым яростным из зимних месяцев. Соня вычитала, что в среднем за зиму умирало от десяти до двадцати человек в более-менее крупных деревеньках, а в городах и того больше. Голод в Третьей Эпохе был редким гостем, а вот морозы не щадили ни молодых, ни старых. Она почти задремала на холодном ветру, как вдруг нечто будто коснулось ее плеч. Девушка вздрогнула. Туман из мыслей прояснился, оставив крепкий вопрос - а зачем искать то, что уже кем-то было найдено давным-давно? Соня захлопнула окно и принялась обеспокоено расчерчивать шагами влажный от снежинок пол. Был ведь вербальный маг? Был. Значит, и звуки, которыми он бед натворил, были. Вероятно, негодяй помнил их наизусть, и девушка отчего-то не сомневалась, что заклятия существовали и в бумажном виде. Язык, если верить бумагам, найденным Тун, магу вырезали, но пальцы-то оставили! В голове созрел нехороший план, который мог испортить все на свете... Но, с другой стороны, и сократить время, угроханное на поиски. Какое ей, собственно говоря, дело, от кого получать знания? Эл и Стелла наобещали с три короба, вот только от Хейзора она получила пока что нити и кучу грязной работы. Знания? Немного есть, а толку от тех знаний, если путь домой все так же далек, как и в день, когда она оказалась в лесной деревушке. Побороть сомнения было непросто, и все же Соня быстро все для себя решила. Оставалось лишь посоветоваться с Тун, и только потом начинать действовать. Пора снова брать судьбу в свои руки.