Глава 2
Бамбуковая соломинка. Достаточно длинная, чтобы дотянуться до дна миски, достаточно тонкая, чтобы пролезть между швами. Жидкая, протертая сквозь мелкое сито каша медленно ползла в рот. Вкус у нее был не то чтобы совсем мерзким, скорее - никаким. Но пищу принимать нужно, иначе не накопить сил. Вот ягодный компот гораздо лучше! Надо лишь расправиться с кашей, и тогда подадут стакан. - Вот! - Тун опустилась на стул напротив нее. Пододвинула стакан. - Я выловила ягоды, так что можешь пить. Ты ведь любишь морс? Болтливая девушка принялась описывать поход в город к роженице. У той была двойня, и спасти удалось обоих малышей. Тун без стыда рассказывала, как залечила повреждения женщине и как сама потом еле добралась до Хейзора, как не могла сидеть... Она иногда дико раздражала. По первости Соня даже продемонстрировала болтунье средний палец, но та восприняла это как особое приветствие гостьи из другого мира и показала в ответ сразу два. Обмен любезностями растопил лед... По правде говоря, хотелось общения с кем угодно, кроме мастеров Хейзора. Так почему бы не уделить немного времени Тун? У нее был странный дар врачевателя - любая рана под рукам девушки быстро заживала, но через какое-то время проступала на теле самой Тун. Мастера сказали, что однажды, когда ее власть над магией ослабнет, все раны разом откроются. Не хотелось бы видеть подобное. - Пей-пей, не буду отвлекать, - рассмеялась она, когда Соня отставила пустую миску из-под каши. - Давай вытру соломинку... вот, теперь чистенькая. А как ты ее вставляешь в рот? Ох... м-да. Не завидую тебе, подруга. Она встала и поспешила из столовой. Еще бы. Кто станет такому завидовать? Но, всяко лучше, чем месяц назад. Или сколько там она просидела в одиночестве? Для нее дни взаперти слились в один сплошной поток из слез, страха, боли, ненависти... В общем, когда дверь распахнули и внесли светильник, Соня была готова простить мастерам Элу и Стелле все. Готова была расцеловать подолы их мантий, ползать на коленях и бить поклоны. Но не стала. Просто сидела и смотрела, как они входят в дверь, ставят лампу на пол. - Мы сожалеем, - проговорил мужчина. - Сожалеем, что приходится поступать так, но, поверь, иного выбора нет. Кажется, Соня что-то промычала в ответ. - Да-да, - Стелла подняла руку, - все понимаем. Но если того потребует дело, наложим еще полсотни швов. Ты просто не понимаешь, какой опасности подвергаешь себя и окружающих, девочка. Те люди, что были с тобой все это время, круглые дураки. Носят они глифы или нет - не важно. Они не способны оценить магию слова. Вербальную магию. А мы можем - сталкивались с ней, поэтому все сложилось так. Попробуй осознать это. Они ушли, унесли свет. Соня в бешенстве пинала дверь, пока не разболелись ноги, затем молотила кулаками, пока не почувствовала, как течет по рукам кровь... Кашу и воду принесли к вечеру. А еще - соломинку. За нелепым пиршеством наблюдал удрученный старик Ротфуст - привратник замка. Раньше, до того, как Соне зашили рот, они частенько болтали. Сложно было сказать, по-настоящему ли вид изувеченной девушки тяготил старика, либо же он искусно прикидывался. В последнее больше верилось, учитывая нравы, царящие в замке. Потребовалось время, чтобы приучить себя глотать кашу и супы, не чувствуя вкуса. Наверное, что-то подобное испытывают люди со сломанной челюстью. Не смертельно, но тяготит, тем более, когда за твоей трапезой постоянно наблюдает старик со скорбной физиономией. Соня успокаивала себя тем, что, по крайней мере, у нее есть шанс на побег - как из Хейзора, так из этого несносного мира. Ее не убили, руки-ноги не переломали, в кандалы не заковали. Уже неплохо! Рот? Придется терпеть. Иногда ее будто распирало от неведомой силы, тело казалось тяжелым, чужим. Девушка не находила себе места... но потом неприятное ощущение исчезало. Так она и провела месяц - по крайней мере, ей двадцать девять раз приносили кашу, суп и компоты. Местные считали время по-своему, но Соня привыкла к Земному исчислению. Терпение было вознаграждено. Мастер Стелла пришла за ней на утро тридцатого дня. За руку вывела из жуткой темной комнаты. Сквозь витражи крохотных окон пробивался слабый свет, но даже он резал глаза, заставляя обливаться слезами. - В парную. Соня мельком глянула в начищенный кусок железа, заменявший зеркало. Страшилище! Дальше настало время горячего пара, мыльного корня и дюжины ушатов приятной прохладной воды. Парная комната напоминала турецкий хамам, разве что пар пожиже, камень под ногами не столь приятен глазу и сесть негде. Потом девушка оказалась в кресле перед приглашенным цирюльником. За время странствий у нее отросли волосы, так что она ничего не имела против хорошей стрижки. Знаками показала мастеру, что не дурно было бы остричь локоны покороче - не время для причесок. Тот с опаской поглядывал на ее вздувшиеся от швов губы, но просьбу выполнил. Потом ей подали горьковатое питье, и спустя мгновение Соня опять провалилась в беспамятство. Пришла в себя в каморке. Сквозь распахнутое окно задувал приятный теплый ветерок. На девушке было новое платье из мягкой ткани, а в изножье кровати горкой лежало чистое белье. Она провела ладонью по губам. Нити на месте. Только другие. Не такие грубые и толстые, как раньше, но держат так же крепко... Это разом испортило настроение. На следующий день заявился мастер Эл и принес ворох свитков. - Продолжай учить алфавит и руны. Знаю, трудно, но в этом ключ к твоему возвращению домой. Он выглядел утомленным, будто не спал пару дней кряду. Красные гл