– Несмотря ни на что, я продолжаю думать, что вы верите в свободу, – спокойно ответил Хемингуэй. – Еще мальчишкой я сидел и слушал, как вы обсуждали эти проблемы с моим отцом.
– Да, всю свою жизнь я сражался за те свободы, которые соответствуют Слову Божьему. Я свято верю в то, что люди должны иметь голос, выбирая образ жизни. Я не согласен с тем, как в некоторых арабских странах относятся к женщинам. Меня буквально воротит, когда рядом с глиняными хижинами возводятся роскошные дворцы. Мир ислама сталкивается с множеством проблем, которые нам необходимо решать. Но разве можно назвать свободой такое положение, когда вам кто-то со стороны указывает, к чему вы должны стремиться? И почему это работает только в одну сторону, Том? Америка с населением в пять процентов от общего числа всех жителей Земли потребляет четверть всей энергии земного шара! Бедные страны не могут получить необходимой им энергии, и их жители страдают и умирают только потому, что Америка так много забирает себе. Так почему эти бедные страны не могут вторгнуться в Америку, чтобы заставить эту энергетическую диктатуру уменьшить потребление нефти и газа? Интересно, понравилось бы это Америке?
– Почему же вы мне помогаете, если у вас такие настроения?
– Все очень просто, – пожал плечами араб. – За одного убитого американца умирают сотни арабов. Самоубийцы-бомбисты уничтожают своих братьев-арабов тысячами. С каждым новым взрывом мы становимся все слабее и тем самым играем на руку американцам. – Он помолчал, отпил воды и продолжил: – Западная пресса просто зациклилась на террористах, взрывающих себя, чтобы скорее оказаться на небесах. Но Бог говорит, что величайшей заслугой является спасение жизней. Спасение одной жизни означает спасение многих. Неужели для того, чтобы мы оказались в раю, нас обязательно следует убить? Почему мы, мусульмане, не можем наслаждаться мирной жизнью, верить в Бога, верно служить ему и таким образом открыть себе путь на небеса? В странах Запада дети растут в мире. Неужели наши дети не заслуживают такого права?
– Конечно, заслуживают, – согласился Хемингуэй.
– Ваша страна хочет невозможного, и вы это знаете. До энергетического кризиса семидесятых Америку на Ближнем Востоке волновало лишь противостояние арабов и Израиля. После одиннадцатого сентября вы обрушились на талибов. Это не вызывает у меня возражений. На вашем месте я поступил бы точно так же. Однако цель, которую вы поставили перед собой – в одночасье превратить Ближний Восток в край демократии, – сущее безумие. Вы хотите, чтобы мы за какие-то годы сделали то, на что у вас ушли столетия. – Он выдержал паузу и продолжил: – И вопрос вовсе не сводится к формуле «Ислам против Запада». За несколько тысяч лет у арабов появились обычаи и культура, неразрывно связанные с пустынным климатом и нехваткой жизненных ресурсов. В основе нашей культуры часто лежат племенные законы, с вождями во главе племен. В течение многих-многих лет Америка не видела в этом никаких проблем. Но сейчас проблемы возникли, и мы, как полагаете вы, должны измениться. Измениться немедленно. Но пока, Том, погибли сотни тысяч иракцев, а страна погрузилась в хаос. Я не в силах рукоплескать подобному прогрессу.
– Лично я стараюсь как могу. Если мой план не сработает, хуже не будет. Мы ничего не потеряем.
– Многие хорошие люди потеряют жизнь, Том, – жестко произнес араб.
– Но ничего не изменится по сравнению с тем, что происходит сейчас, – ответил Хемингуэй.
– У тебя на все готов ответ. Как в свое время и у твоего отца. Ведь его, кажется, убили в Пекине, не так ли?
Хемингуэй кивнул.
– Но это наверняка сделали не китайцы. Они, конечно, злодеи, но отнюдь не глупцы.
– У меня имеются на этот счет кое-какие подозрения, – пожал плечами Хемингуэй. – Но официальное следствие не дало результатов. Преступление раскрыто не было.
– Китайцы вызывают у меня огромный интерес, Том. Наступит день, когда по экономической мощи они выйдут на первое место в мире, потеснив Америку. Численность их армии в десять раз превосходит вашу. Мощь китайской армии день ото дня возрастает, и она становится все более оснащенной технически. Китайцы обладают возможностью нанести ядерный удар Соединенным Штатам. Они могут уничтожить или обратить в рабство миллионы собственных граждан, а вы по-прежнему будете величать их своими друзьями. В то же время Америка крушит арабский мир под предлогом его освобождения. Ты знаешь, что говорим мы, арабы? Мы говорим: «Идите освобождать своих друзей китайцев». Но Америка этого не делает. Почему? Отвечаю: китайцы станут сражаться против вас не с помощью автоматов и начиненных взрывчаткой автомобилей, как вынуждены это делать мы, мусульмане. Поэтому вы оставляете их в покое и называете своими друзьями.