Аднан вернул на место пол микроавтобуса и повернулся к рыдающей Джамиле.
– Он знал меня! – выдавила она между приступами рыданий. – Это мой Ахмед…
В ответ Аднан хлестнул ее по щеке. Это привело ее в чувство. Она перестала плакать, потрясенная.
– Садись в машину, – приказал Аднан, – и делай свое дело!
Джамиля, не произнеся ни слова, выполнила распоряжение.
Гаражная дверь открылась, и микроавтобус выехал на улицу.
Взглянув на мужчин, Аднан кивком показал на тело Ахмеда. Те подняли тело и сбросили в смотровую яму. Аднан тем временем перевязал руку, в которую угодила пуля – старания Алекса не прошли даром.
Аднан с самого начала подозревал, что Ахмед так просто дела не оставит, и не спускал с него глаз с того момента, как они погрузили президента в карету «скорой помощи». Тем не менее, дело едва не закончилось крахом.
Через несколько секунд трое оставшихся в гараже мужчин влезли в машину «скорой помощи». Аднан выступал в роли пациента. Рядом с ним сел доктор, третий из мужчин уселся за руль. Таков был план бегства, но первоначально он включал в себя и Ахмеда.
Аднан понимал, что их видели в больнице, и, вдобавок к этому, он получил огнестрельную рану. Велика вероятность того, что им не удастся проскочить посты на дорогах. Но зато они могут послужить прекрасной приманкой. После этого все быстро закончится. Аднан взглянул на доктора и по его виду понял, что его одолевают те же невеселые мысли. Аднан закрыл глаза и погладил раненую руку. Боль была вполне терпимой. Бывало и хуже. К его шрамам теперь добавится еще один. Но Аднан чувствовал, что этот шрам станет последним. У него не было ни малейшего намерения гнить в американской тюрьме или позволить проклятым американцам убить его электричеством, как какое-нибудь животное.
После того, как жилой дом покинули все обитатели за исключением засевших там снайперов, силы правопорядка дали массированный залп из гранатометов по окнам шестого этажа. Оба снайпера прекратили огонь, и самая серьезная перестрелка, имевшая место в Пенсильвании после великого сражения под Геттисбергом, завершилась. Стражи закона, вломившись в квартиру, обнаружили два тела. Надо сказать, что снайперы погибли лишь после того, как расстреляли все патроны к «М-50» и тысячи зарядов к ручным пулеметам. Оба их пулемета раскалились так, что к ним было невозможно притронуться.
Пациентов больницы эвакуировали, а агента Алекса Форда обнаружили лежащим без сознания на асфальте. После того, как его привели в чувство, он рассказал обо всем увиденном и сообщил, что президента увезли в машине «скорой помощи».
В пяти минутах езды от Бреннана Джамиля наткнулась на первый блокпост. Перед ней хвост в хвост стояли три машины, и полиция приказала всем, кто в них находился, выйти.
Она повернула голову и посмотрела на мальчиков. Младший уснул, а двое других не переставали реветь. Джамиля вдруг почувствовала, что по ее щекам снова потекли слезы.
Ахмед сказал, что не знает ее, и велел с ним не разговаривать. Его убили на ее глазах. Он попытался зарезать президента. Ахмед нарушил план, и был за это убит. Но больше всего ее потрясли его слова: «Я тебя не знаю». Ненависть сожрала его целиком, раздавив в своем безжалостном кулаке сердце поэта. Только так Джамиля могла объяснить то, что произошло.
К реальной жизни ее вернуло постукивание в окно. Стучал полицейский. Джамиля опустила стекло, и вой ребятишек достиг ушей копа.
– Боже, леди, с вашими детьми все в порядке?
– Они напуганы, – ответила нянька, начав заранее подготовленную речь. – Я тоже. Сирены ревут, кругом полицейские, люди кричат… куда-то бегут… Это какое-то безумие! Мир сошел с ума! Я везу детей домой, – сказала она. И без особой необходимости добавила: – Я их няня.
И Джамиля принялась рыдать, отчего детишки заревели еще громче. Шум разбудил малыша, и он, включив в дело могучие легкие, внес свой вклад в общий хор.
– О'кей, о'кей, – торопливо произнес коп. – Мы вас надолго не задержим.
Он кивнул своим людям, те быстро осмотрели машину, не забыв заглянуть и под нее. Там, в каких-то дюймах от них, находился президент. Однако он так и остался необнаруженным. Судя по благоуханию, исходившему от заднего сиденья, мальчишки успели не раз сходить под себя, и копам не терпелось приступить к досмотру следующего автомобиля.
– Всего доброго, – сказал полицейский и, захлопнув дверцу, милостиво махнул рукой.
Минуту спустя Джордж Франклин после множества неудачных попыток сумел дозвониться по номеру 911 и сообщить о том, что случилось в его доме. Он дал подробное описание Джамили, детей и транспортного средства. Но когда это сообщение достигло всех постов, Джамиля уже приближалась к точке назначенного ей рандеву.