Знаменитый воин императорской династии Сун по имени Ю Фей служил под предводительством военачальника, который в ходе военных действий переметнулся к врагу. Это отвратительное предательство заставило Ю Фея вернуться домой. Встретившая его мать сказала сыну, что служение стране – первейшая обязанность солдата. Она отослала его назад, а эти четыре слова остались на его теле в виде татуировки, как вечное напоминание. Хемингуэй услышал эту легенду еще маленьким мальчиком, и она навсегда запечатлелась в его душе. Он сделал эту татуировку после одного особенно сложного задания. Задание было таким неприятным, что ему захотелось оставить службу в ЦРУ. В конечном итоге он так и не ушел, но на его руке появилась эта сакраментальная надпись.
Хемингуэй без каких-либо приключений добрался до своего скромного жилища вблизи Капитолийского холма и сразу прошел в кухню, чтобы приготовить свой любимый черный чай «Вулонг». Он заварил чай, поставил на поднос две чашки и отнес поднос в небольшую гостиную.
Разлив напиток по чашкам, Хемингуэй сказал:
– Холодный «Вулонг» очень проигрывает в качестве.
В соседней комнате послышалось какое-то движение, и оттуда вышел человек.
– О'кей, что же меня выдало? У меня нет ничего пахнущего. Я разулся и сидел не дыша добрых тридцать минут. Как ты узнал?
– У вас очень мощная аура, и скрыть ее вы не в состоянии, – улыбнулся Хемингуэй.
– Ты меня иногда просто пугаешь, Том, – сказал Капитан Джек. – По-настоящему пугаешь. – Он рассмеялся, а отсмеявшись, принял чашку из рук Хемингуэя. Отпив немного чаю и кивнув в сторону рисунка с китайским пейзажем, он произнес: – Очень мило.
– А я ведь был в том месте, которое изображено на картине. Мой отец коллекционировал картины и скульптуры династии Шан.
– Посол Хемингуэй был удивительным человеком. Я не был с ним знаком, но очень много о нем слышал.
– Он был подлинным государственным деятелем, – сказал Том, глотнув чаю. – В наше время эта раса людей, к сожалению, почти вымерла.
Капитан Джек некоторое время молчал, внимательно глядя на Тома. Затем сказал:
– Я попытался прочитать стихи, которые ты мне рекомендовал.
– Сборник «Красный перец»? – поднял на него взгляд Хемингуэй. – Что скажете?
– Скажу, что мне следует поработать над своим китайским.
– Это прекрасное средство общения, если вы им владеете, – улыбнулся Том.
Капитан Джек поставил чашку на стол и спросил:
– Итак, что же это за важное дело, которое требует твоего личного участия?
– Картер Грей отправляется на торжество в Бреннан.
– Черт побери! Лицом к лицу, как говорится. И как же ты намерен разыграть наши карты?
– Самой сложной проблемой для нас является стратегия отхода. Как бы мы ее ни отрабатывали, степень неопределенности оставалась слишком высокой. Теперь же, с приездом Грея, уверенность в благополучном исходе повышается.
– Почему ты так решил?
Хемингуэй изложил свой план, и тот, похоже, произвел на Капитана Джека впечатление.
– Да. Думаю, это может сработать. А если по правде, это просто гениально. Гениально и нагло.
– Все будет зависеть от того, насколько успешно этот план будет реализован.
– Не скромничай, Том. Будем реалистами. Этот план всколыхнет весь мир. – Капитан Джек выдержал паузу и продолжил: – Но старика нельзя недооценивать. В искусстве шпионажа Картер Грей успел забыть больше, чем мы с тобой смогли выучить за всю жизнь.
Хемингуэй открыл свой атташе-кейс и достал оттуда DVD-диск. Бросив его собеседнику, он сказал:
– Полагаю, вы найдете эту запись полезной.
Капитан Джек повертел диск в руках и, глядя в глаза Хемингуэю, сказал:
– Я проработал в фирме более двадцати лет, и несколько из них – под руководством Грея. А ты сколько лет трудишься?
– Мой общий стаж двенадцать лет, и большую часть времени я работал в поле. Два года я провел в Управлении национальной безопасности, а в НРЦ перешел через год после того, как Грей получил пост министра.
– Я слышал, что тебя готовят на его место. Оно тебя интересует?
– Насколько я понимаю, там у меня нет большого будущего, – покачал головой Хемингуэй.
– Значит, назад в ЦРУ?
– А эта контора вообще никчемный анахронизм.
– Вот, значит, как?! ЦРУ пребудет вовеки. Даже после скандала с иракским оружием массового уничтожения, которого, как выяснилось, никогда не существовало.
– Вы так полагаете? – не скрывая любопытства, спросил Хемингуэй.
– Когда я помогал мерзким диктаторам, которых наши лидеры считали «приемлемой альтернативой» коммунизму, или поставлял наркотики черным, чтобы финансировать нелегальные операции за рубежом, или свергал демократические правительства, отказывавшиеся потакать экономическим интересам Америки, я тоже считал, что добиться тех же целей можно более пристойными способами. Но от этих идей я давным-давно отказался.