– Ни за что не скажут, – едва слышно пробормотал Стоун.
Когда до дома Милтона осталось примерно полпути, Стоун попросил остановить машину.
– Я могу доставить вас до места, Оливер, – сказал агент секретной службы. – Директор освободил меня от работы до конца дня, чтобы я смог поразмыслить о своих грехах.
– Мне надо пройтись.
– Покажите вашу челюсть доктору.
– Сделаю.
Как только Алекс отъехал, Стоун достал мобильный телефон и позвонил Милтону. С одной стороны, его огорчило, что агента секретной службы отстранили от расследования, с другой – радовало, что Алекс окажется вне опасности. Что касается остальных, то в их безопасности он вовсе не был уверен.
Голос Милтона прервал эти невеселые размышления.
– Алло?
– Ты где, Милтон?
– У Частити.
– Давно?
– С утра. Почему это тебя интересует?
– Ты ничего не заметил, когда выходил из дома?
– Нет.
– Домой не возвращайся. Встретимся где-нибудь в другом месте. Ну… скажем, на «Юнион-стейшн». Ты сможешь быть там через полчаса или около того?
– Думаю, смогу.
– Я буду стоять у книжной лавки. Ты смог проверить номер?
– Без проблем. У меня есть его имя и адрес. Слушай…
– Все скажешь при встрече. А теперь послушай меня! Ты должен убедиться, что за тобой нет слежки.
– Что ты узнал? – испуганно спросил Милтон.
– Расскажу при встрече. Да, и вот что еще! Не мог бы ты навести справки о Джеки Симпсон – дочери сенатора Симпсона? Она агент секретной службы.
Стоун отключился и тут же, позвонив Робину и Калебу, поставил их в известность о последних событиях. После этого он прошел к ближайшей станции метро и вскоре уже стоял в книжном магазине, отхватившем изрядный кусок массивного здания вокзала. Лениво перелистывая книги, он то и дело поглядывал в сторону выхода из метро, откуда, по его расчетам, вот-вот должен был появиться Милтон.
Когда Милтон появился совершенно с другой стороны, Стоун удивленно вскинул брови.
– Меня подвезла Частити, – пояснил Милтон. – Что у тебя с лицом? Ты так часто меняешь внешность в последнее время…
– Не имеет значения. Частити здесь? – Стоун не отреагировал на шутку.
– Нет. Я сказал, чтобы она ехала домой.
– Милтон, ты уверен, что за вами не было «хвоста»?
– Учитывая, как водит машину Частити, такое просто невозможно.
Они прошли к кофейне, расположенной на противоположной стороне вокзала, взяли кофе и уселись за столик в дальнем углу.
Милтон достал сотовой телефон и нажал на какую-то кнопку.
– Кому ты звонишь? – поинтересовался Стоун.
– Никому. В моем мобильнике есть диктофон. Я должен позже позвонить Частити и включил функцию напоминания. Тот аппарат, который я отдал тебе, обладает теми же возможностями. Кроме того, он и фотокамера.
Милтон произнес в трубку несколько слов и убрал аппарат.
– Итак, как зовут этого человека? – спросил Стоун.
– Тайлер Рейнке. Живет неподалеку от Пурсевилля. У меня есть его точный адрес.
– Я знаю это место? Удалось узнать, где он работает?
– Я влез во все, во что было можно, но ничего не нашел. А влезть, как тебе известно, я могу во множество мест.
– Это может означать, что он трудится в НРЦ. Думаю, что даже ты туда влезть не можешь.
– При желании и это возможно.
– А о Джеки Симпсон ты что-нибудь узнал?
– Довольно много. Вот тебе распечатка. – Он передал Стоуну небольшую папку.
Стоун открыл ее. Алекс прав, подумал он, уставившись на распечатанную на лазерном принтере фотографию женщины. Характер ее и в самом деле проявляется в чертах лица. Был в папке и ее домашний адрес. Джеки Симпсон жила неподалеку от вашингтонского офиса секретной службы. На работу она скорее всего ходит пешком, подумал Стоун. Закрыв папку, он спрятал ее в свой рюкзак и объявил Милтону, что предсмертная записка попала в руки НРЦ, не забыв при этом упомянуть, что на ней могли остаться отпечатки его пальцев.
– Я знал, что мне не следовало к ней прикасаться! – глубоко вздохнув, произнес Милтон.
– Как ты считаешь, твоя персона все еще фигурирует в базе данных Национального института здоровья?
– Скорее всего да. Кроме того, секретная служба брала мои отпечатки, когда я послал это глупое письмо относительно Рейгана. Тогда я был страшно разозлен тем, что были урезаны статьи бюджета, направленные на поддержание психического здоровья.
– Я хотел провести собрание сегодня вечером у Калеба, но, боюсь, теперь это небезопасно.