-Тьфу, тебе бы задницу надрать этой вербой, ведь утонуть мог, леший тебя понёс... Отошли ноги? - Куда отошли? - Дурашка ты мой, бабушка сейчас тебя согреет, чаем напоит, и всё у тебя пройдёт, - запричитала бабушка, покрывая поцелуями холодные Тимкины щёки... Какая к чёртям церковь, не до неё!
Когда приехала с работы Инка (сверхурочная работа, двойная оплата плюс отгул, упустить такой случай Инка не могла), последствия «вербного экстрима» были ликвидированы: счастливый Тимка, напившись горячего чаю и «уговорив» полбанки малинового варенья с хлебом, лежал укрытый двумя одеялами и завернутый в бабушкин оренбургский платок, ему было тепло и хорошо.
Бабушка читала ему Тимке его любимую сказку про принцессу и её братьев-лебедей, Тимка воображал себя лебедем, а принцессой была тёти Лилина Наденька. Тимка уже спал - летел над обрывом, а к нему тянула ветки пушистая верба. Сегодня он поступил как настоящий мужчина. Бабушка была довольна, так обрадовалась, целовала его и утешала, когда он ревел, и ноги сама ему вымыла, и варенья дала целую банку. Половину он съел, больше не смог, половину завтра съест. Тимка сладко улыбнулся во сне.
Инка вошла в дом и ощутила нездешний, волшебный запах. Пахло словно - весной. Счастьем. Инка прошла в комнату и обомлела - на столе, на подоконнике, на журнальном столике, на тумбочке у кровати - стояла верба, в кувшинах, вазах, вазочках, банках,бутылках... Инка улыбнулась: «Мам, сколько вербы! И вся святая, освящённая? Ты в церковь-то ходила, мам?»
- Святая, святая, святее не бывает, - со вздохом сказала Варвара Петровна. О том, что в церкви она не была, как и о том, откуда в доме столько «святой» вербы, Инке знать не обязательно. Меньше знаешь - крепче спишь.