— Буду рад послушать, но все же… Чем это чревато для Насти?
Матвей задумчиво покрутил трость, после чего сказал:
— Сначала я был рад. Дочка талантлива, идеальная кошечка-баюша! Сильная, пение очаровательное, дарование, как ни погляди! Может, даже чересчур талантлива, но какой отец будет сомневаться? А все потому, что вместе с Пси у Настьки благословение Природы, она буквально проводник Эманации, благодаря чему дуб обладает целительными свойствами, а земли Пушкиных процветают.
— Впечатляюще.
— Да, мяу. Вот только это поглощает ману и не дает ей восполняться иными путями, поэтому каждый день нужно возвращаться сюда. Меня устраивало такое положение вещей… Но несколько лет назад кое-что случилось, и я начал опасаться за будущее Насти. Я-то бывалый, тысяча чертей! Всё повидал, везде побывал. Но она ничего не видела, как я могу запереть ее здесь, мяу⁈ И тогда стало ясно, что отказаться от влияния Дуба не так уж и просто. Он усиливает все ее способности, но она не может нормально общаться с людьми, мяу. Дочка любит музыку, любит петь, но не может выступать… Даже я даю храпака, когда она долго говорит!
Представляю. Невероятный магический талант, но бесконечное одиночество по своей сути. Чем-то напоминало Ленку. Конечно, ее тоже не понимали, считали странной и даже боялись, но у нее хотя бы был я.
Однако ситуация с маной странная. Я мог представить такой вариант, конечно, это напоминало симбиоз — растение ведь не могло вырабатывать ману, но даровало свои силы живому существу, и вместе с тем развивало его потенциал. За все эти годы неудивительно, что Настя настолько прокачалась, раз каждый день сливала ману в ноль. Сразу много сказок становится логичными! Вроде тех историй, когда жена говорит Иванушке, чтобы он подождал до утра, а сама творит невероятные чудеса. На самом деле просто ману восстанавливает, ага.
Несостыковка же проста:
— И зачем бал невест, если уже узнал про меня? Да и не факт, что я или другой жених остались здесь жить как бы.
— Так если ты нашелся, может и другие такие есть, мяу⁈ — воскликнул котяра. — Тысяча чертей! Что ж я буду за отец, если за первого встречного дочу отдам, мяу! Но теперь вопросов никаких — достойнее во всем свете не сыскать, истинно так.
— Но с дубом все же проблема? — не отступал я.
— Да. Я попробую перенести на себя его влияние. Но Настя уже достигла невиданных высот, тысяча чертей! Это толком не повлияет, лишь поможет ей беспрепятственно уехать. Вот только эта древесная каналья будет привыкать ко мне не один день, так что ты уж не расстраивай Настьку-то. Приезжай проведать.
— Мяу. Как-то нехорошо, папенька. Как будто и моего мнения нет! — надула щечки появившаяся из-за стены девушка. Теперь она надела платье подлиннее, но чулки снимать все равно не стала. Похоже, что стиль Лизы очаровал кошечку, или же посчитала его самым беспроигрышным.
— А чего его спрашивать, коль ты просила чулки купить, мяу. Только для суженого можно ноги-то подчеркивать куда ярче, лучше бы щиколотки оголила!
В общем, Настя снова покраснела и опять уже собиралась уйти.
— Не нужно наряжаться, Насть. Боюсь, что я слишком вымотался, и не смогу сейчас в полной мере насладиться твоей красотой, просто поспать бы, да и все. Да и не один я, сегодня многие постарались…
— Мяу. Поняла, — девушка улыбнулась и шевельнула ушком.
— Я просто хотел убедиться, что у вас все хорошо.
— Да! — звонко сказала кошечка, и Матвей уже начал зевать. — Папенька…
— Я не сплю! Хр…
— А что за случай, кстати говоря? — вспомнил я. — Да и показать что-то собирался. Матвей, не отлынивай, ты же сам сказал, что время пришло.
Кот заворочался и открыл глаза, после чего, кряхтя, поднялся, Настя подала ему упавшую трость, и затем котик заковылял к стенке.
— Сейчас все подготовлю. Вы пока постели застилайте, мяу.
Воспользовавшись моментом, девушка осторожно подошла ко мне на цыпочках и быстро чмокнула в щеку. Уже это было для нее невероятно смелым поступком, поскольку она сразу же прижала ушки к голове, схватилась за хвост и густо покраснела.
Осторожно погладив по волосам, я ощутил теплоту и мягкость дрогнувших ушек, а затем даже услышал тихое мурлыканье.
— Так, молодежь, мурлыкать будете потом! — проворчал Матвей, но Настя все равно улыбнулась и, снова встав на цыпочки, прошептала мне на ухо: