— Доброй ночи, Пётр Константинович, — с придыханием добавила Изумруд. — Приготовить вам ванную? Возможно, подготовить чаепитие? Мы готовы выполнить любой каприз, только скажите.
Так-так, поставленный голосок. Зеленовласка перевалила за сто лет и явно уже знала жизнь, мужчинам точно понравится такое общение. Вульгарно, конечно, но тембр и интонация подобраны идеально, чтобы потешить мужское эго. И не только эго. Правда, если она действительно выполняла любые капризы гостей, то я бы не спешил переходить к более тесному общению, поскольку мои знания Природы лечили далеко не все болезни… Надо бы потом оценить ее моим фирменным вербом, когда она не будет этого ожидать.
— Нет, ничего не требуется, — с улыбкой ответил я. — На сегодня вы можете быть свободны, благодарю.
— Вы очень добры, — прошептала Золотце.
— Ах, сладких вам снов, господин, — бросив на меня разочарованный взгляд, вздохнула Изумруд.
Кивнув в ответ, я проследил за тем, куда девушки направились дальше. Похоже, что жили они в главном здании, возможно, что вместе со всеми остальными эльфами. По крайней мере, направились именно туда, как и парочка увиденных мной из окна эльфов, закончивших с фонарями. Невольно я подумал о том, что рабы могли бы растить популяцию эльфов здесь, но вряд ли им это позволяли. Если вспомнить невольничий рынок, то расценки для дворян или богатых купцов не так уж кусались, и всяко дешевле, чем тратиться на воспитание ребенка чуди. Интересно, есть ли в Империи вообще большое количество рас из-за бугра, да чтобы еще и с Сорокой? Если оценивать количество встречаемых мной Причуд у незнакомцев, то полукровок немало, однако видимых признаков иной расы у таких людей я не замечал. Как, к примеру, в моей семье от змеев только Причуда. Гены людей сильнее? Я б поэкспериментировал! Ну, попозже…
«Интересные ты эксперименты там придумываешь, братик. Но я рада, что ты вообще подумываешь о детях!»
Ленка как-то слишком много переживала обо мне. Но вообще да, я сам удивлен, раньше и голову не забивал. Хотя в моем возрасте, да и при текущем положении в обществе, о детях точно думать рано.
— Петенька! Как прошло⁈ — услышав мои шаги на лестнице, Машка выбежала ко мне в новехоньком платье и крепко обняла. Я осторожно обнял ее в ответ, стараясь не помять ткань, но гладить по обнаженной спине очень даже приятно. Не дождавшись ответа, Машка принялась хихикать и вертеть хвостиком. — Щ-щекотно!
— Не слишком ли холодно будет в таком платье? — поинтересовался я. Хоть и знал ее способности, но все-таки еще помнил, как она мерзла даже летом в нашу первую встречу. — Встреча — неплохо, вроде я не ударил в грязь лицом.
— Это замечательно, фыр! — Машка отпустила меня, крутанулась на месте, активными движениями бровей намекая, что пора бы ее похвалить.
— Выглядишь потрясающе.
— Уф. Я довольна, хе-хе. И нет, не холодно, в самый раз!
— Правда, Пушкин предложил взять подушки и одеяло. Хотя я до сих пор думаю, не шутка ли это была…
— Даже если шутка, я все равно возьму, пусть посмеются, если что, — гордо задрав носик, девушка убежала, а я прошел в комнату к Ириниэль. Она тоже принарядилась. Непривычно видеть ее в платье, конечно, она до сих пор стояла перед зеркалом и как будто сомневалась. Поясок платья подчеркивал фигуру, а светлые колготки и перчатки придавали образу необычности, да и смотрелись красиво на фоне темной кожи Ириниэль.
— Не уверена, что будет удобно сражаться в такой одежде, господин, — вздохнула Ириниэль, глянув на меня через отражение. — И юбка слишком длинная, мне неудобно доставать плетку.
А, вот насчет чего она сомневалась.
— Ну-ка, правда неудобно?
Ириниэль задрала юбку платья, демонстрируя, как отцепляет плетку от ремешка на бедре. Хм, и с колготками носит стринги. Но вообще вид отличный.
— Оставляй здесь. Если что — призовешь клинки.
— Как скажете, Пётр Константинович.
Оставшееся время я провел, разбирая вещи. Их оказалось не так уж и много, и раз уж девчата готовы, я решил пойти на условленное место пораньше. Машка действительно взяла одеяло вместе с подушкой и надула щечки из-за того, что мы с Ириниэль ничего не прихватили, но отпускать свою любимую подушку не хотела, поэтому так и пришла — в вечернем платье и со всем необходимым для сна. Впрочем, я увидел, что это действительно не шутка.
У подножия дуба уже стоял Владимир, Степан и еще несколько незнакомых мне мужчин, которые держались в сторонке, но все являлись наемными работниками Рода. Рядом с Пушкиным — четыре девушки в вечерних платьях, позади которых стояли две эльфийки в униформе горничных, удерживая гору подушек и одеял. Их это не тяготило, судя по всему.