— Договорились, — усмехнулся я.
Немного непривычно, но я не ожидал, что она будет обращать внимание на такие мелочи, как мои машинальные действия в отношении Ириниэль. Конечно, на фоне уже сформировавшейся эльфийки Машка выглядела «скромнее», но я уж точно не хотел, чтобы она вдруг подумала, будто менее привлекательна. Для взрослеющей девушки такое весьма важно. Да и переживать Маше не о чем: подобранный рацион и постоянный бег помогали сформировать отличную спортивную фигурку.
Ириниэль вернулась, поэтому обниматься и шептаться мы перестали, вместо этого втроем уселись на кровати. Машке было сперва не очень-то и интересно, но она постепенно втянулась, а вот эльфийка с неожиданным энтузиазмом изучила каждый пункт правил и прочие мелочи.
Игра оказалась весьма продуманной и красочной, нужно было взять под свое начало Род и захватывать земли, расчищая их от нечисти. В роли нечисти — разного рода нежить, и мне даже пришлось гадать, все ли эти монстры реальны, или просто являлись фантазией создателей игры. В кинотеатрах тоже нередко крутили фильмы про то, как группа кудесников превозмогает против полчищ скелетов и мертвых колдунов, но доля фантазии в таких развлечениях явно превышала реальность.
Чтобы совместить приятное с полезным, я решил воспользоваться опытом, полученным от Пушкина. Псимаги — это не просто кудесники, знающие заклинания определенной школы. Читать эмоции, оценивать реакцию — все это тоже входило в сферу применения, поэтому та же Ириниэль была не особо-то и сильным псимагом, ведь большинство людей, казалось, ей было абсолютно безразлично.
Так что я взял за основу уже придуманные мной вербы и стал складывать их с реакцией знакомых, вместе с этим направляя короткий образ или слово, которое могло бы помочь понять. К примеру, в игре присутствовали карточки, эффект которых ощутимо влиял на процесс. Машка, когда ей приходила хорошая карточка, не могла толком скрыть радость, да и хвост выдавал ее, а в случае отрицательного эффекта ушки сами собой прижимались к голове. Ириниэль же выглядела абсолютно невозмутимой при любых раскладах, но легкий мыслеимпульс приводил к небольшим изменениям в выражении лица.
Ранее мне такое не удавалось с ней! Эльфийка «отвечала» только на очень мощные эмоциональные отклики, вроде «правда или ложь», когда она была на грани гибели, или же пресловутый Верб проверки девственности…
Хотя даже в этом девушка отличалась, поскольку у дворянок это было сопряжено с волнением и смущением, раз это связано с их будущим, да и вообще весьма табуированная тема, а у Ириниэль — с недоумением. Эльфы не слишком спешили с любовной темой, да и Ириниэль не из аристократии, поэтому вопрос не очень волновал. А вот Машка при таком мыслеимпульсе бросала взгляд на меня, поскольку я ее избранник, и это напрямую связано именно со мной. Даже немного неудобно вот так влиять на близких мне людей, но я понимал, что в будущем это может пригодиться.
Вместе с тем для себя я создал основные триггеры, которые могли вызывать явные искажения в эмоциях, но без негатива, чтобы в будущем оценивать других людей. Или иные расы, хотя там универсальность может выйти боком.
— Господин снова выиграл. Иного и не ожидалось, — поклонилась мне Ириниэль, продолжая восседать на кровати.
— Петенька ведь собрался основывать свой клан, конечно же у него есть стратегия, и он ее придерживается! — отложив карточки, заявила Машка. — И вообще, я лучше буду с ним в одной команде, воть!
— Пётр Константинович, я тоже навсегда с вами в одной команде, — положив ладонь на область сердца, сказала Ириниэль и прикрыла глаза.
— Я не против, но это лишь игра. Здесь каждый может быть в своей, — тихо рассмеялся я. Навсегда? Наверное, из уст эльфийки это действительно сильные слова, хотя скорее уж здесь имеется в виду «до конца жизни господина». — Благодарю. И мне уже получше, предлагаю направиться на тренировку.
— Нужно надеть спортивную униформу? — склонив голову набок, уточнила Машка.
— Да, но можете прихватить с собой, там есть раздевалка.
— Тогда отличненько! — Машка убежала, а я помог Ириниэль собрать игру обратно в коробку.
Пока эльфийка складывала карточки, я как бы невзначай сказал:
— А вечерком я тебя нарисую.