Вообще эльфийку я не одобрил из-за того, что она опять начнет стонать, я же не удержусь и снова трону ушки. Ну а Машка, хоть и являлась песцом, которые вроде как ночью чуть активнее, чем днем, все равно быстро отключалась.
Остаток пути прошел в непринужденной болтовне ни о чем: Машка и Ириниэль рассказывали Лизе об уроках и тренировках, а Лиза искренне восхищалась и некоторые моменты даже записывала, поскольку хоть фактически и являлась дворянкой, плохо помнила многие детали этикета, если только это не касалось интуитивных действий.
Я в это время подумывал над тем, что активировать вербинит в поезде не стоит — не хватало еще вырубить электронику, да и после недавних подвигов стоило чуть побольше отдохнуть, а заняться делом можно завтра.
На самом деле в Липецк ехать было даже не столь критично после известия о Стеше, да и Пушкин наверняка все в деталях рассказал Светлову… Но я хотел заглянуть к отцу, пусть даже и не из-за того, что соскучился — отношение к Ивану у меня нейтральное, почти деловое. Пусть я и мог плавить вербинит, но чтобы создать миниатюрные изделия из переплавленных статуэток, нужен был хороший спец, который еще и лишние вопросы задавать не будет. Да и о сестрах неплохо бы узнать, вдруг что-то домой все-таки написали? Вон, Татьяна в том же классе, что и Маринка, а шляется где попало, может и сестре удавалось слинять? Наташка-то вряд ли писала… Раз уж обиделась на родню, то могла до сих пор игнорировать, но кто знает? Ольга, к примеру, уже слышала о нападении — наверняка кто-то из студенток ездил на бал невест и все растрепал, но я успокоил девушку и сказал, что все нормально. И поскольку обычно она любила заодно говорить о Наташке, но снова промолчала, то это говорило об отсутствии новостей. В принципе, можно больше не надеяться на Олю, а поступить иначе: под предлогом поездки в Сибирь, то есть официально — возвращение в родные края, я мог бы выпытать у Пушкина побольше, чтобы передать родне новости, например.
Тем временем первая часть путешествия завершилась. Добрались до Курского вокзала в Москве, доехали до Казанского, в целом — повторили не столь давнее путешествие. Суета города никуда не делась, все спешили по своим делам, никому нет дела до каких-то там Герцогов и прочего… Но все-таки это не из-за безразличия, просто все уверены в силе Империи, и если таких, как Синеглазка, у Романовых много, то уверенность не безосновательна. Хотя я и не мониторил новости, поэтому мало ли, какие здесь сплетни ходят. Хуже другое: моя надежда увидеть в Москве кого-нибудь необычного из иной расы не оправдалась, так что мы без особых приключений добрались до нового поезда и вскоре помчали в сторону Липецка. Ожидаемое время прибытия — около четырех часов утра, поэтому я решил, что немного подремать не помешает.
Пожелав Ириниэль хорошего отдыха, поцеловал Машку и вместе с Лизой ушел во второе купе. Девушка любезно занялась постельным бельем, щеголяя передо мной вырезом платья.
— Готово, Петенька.
— Благодарю, — сказал я, наблюдая за тем, как девушка начала заниматься второй постелью.
— Я уже успела соскучиться по временам, когда готовила тебе кофе, — обернувшись ко мне, сказала Лиза.
— Да, давненько было. Можешь наверстать, даже после кофе засну без проблем, — усмехнулся я.
— Мм, буду рада снова поухаживать за господином, — хихикнула девушка, а я отыскал стаканы, после чего сходил в вагон-ресторан за бутылкой бутилированной воды и расфасованным по пакетам кофе. «Кофе князя Гнездова: золотая коллекция», весьма популярная марка.
Подогреть воду — дело недолгое, и вот уже Лиза старательно размешивала содержимое стакана. Сложно назвать это мастерским приготовлением, но возможность поухаживать тоже ценна.
— Прошу, господин, — девушка подала мне кофе и улыбнулась, после чего села рядом и взяла второй. — Неплохо, я ожидала, что будет совсем горьким.
— Это из-за профессионального размешивания.
— Петя! Я правда старалась! — Лиза наигранно вздохнула, после чего пригубила и посмаковала еще глоток.
— Так когда будем целоваться?
— Я так предсказуема, да? — Лиза прикрыла один глаз и показала клычки. — После твоей маны мне уже легче, так что готовься, потом буду целовать тебя неожиданно.
— Ничто не мешает делать это и сейчас.
Непривычно, конечно, но Лиза переживала из-за этого, поэтому в те моменты, когда я не обращал внимания на температуру ее тела, во взгляде Лизы читались искренняя преданность и восхищение. Мне это нравилось.
Еще пара глотков. Ленивый, небрежный поцелуй, я чувствовал языком острые клычки, и вместе с тем Лиза будто нерешительно, осторожно позволяла играться с ней как угодно. Ее слегка светящиеся в полумраке алые глаза очаровывали, но вскоре мы опять закрыли глаза и, обнявшись, возобновили поцелуй. Девушка жадно гладила мою спину, руки, шею, пока я игрался с ее языком, но затем просто мягко коснулся ее губ.