Отсутствие требований к зарплате тоже можно добавить — им еще Пыль отрабатывать, если все получится, конечно, но избавление от голода уже сама по себе невероятная услуга.
— Кушать! — уже каким-то измученным тоном сказала Машка, и мы отправились на кухню, где Ириниэль с невозмутимым видом пыталась достать остатки из банки с медом. Можно только гадать, сколько блинчиков она съела… Видимо, это связано с повышениями характеристик — в стрессовых ситуациях показатели росли быстрее, и вчера как раз были подходящие условия. Я хотел выждать еще немного времени для ориентира, хотя бы до вечера, чтобы прошли примерно сутки, и потом можно сравнить прогресс. Причем касалось это всех, меня тоже голод мучал гораздо сильнее, пусть даже сперва я списал это на восстановление выносливости от Насти.
После еды оставалось только вызвать такси. Лиза поехала в баньку к клану, я — к Светлову, а Машка и Ириниэль остались до моего возвращения дома.
К счастью, не пришлось ехать в резиденцию графа, а то слишком уж она далеко. Похоже, что после произошедшего с сыном Сергей взялся за ум и больше времени проводил в городе, ну а в его городском офисе уже успел побывать. Принарядился я в простой деловой костюм, без изысков, но меня все равно сразу узнали — даже не пришлось сидеть на диване и любоваться фотографиями Ольги.
Поднявшись на лифте, прошел к кабинету, открыл дверь. Сергей выглядел бодрячком: чисто выбрит, просто излучает энтузиазм и гостеприимство, а свежий и чересчур яркий костюм с блестяшками мерцает так ярко, что я даже вдруг осознал, какого это — нежити попасть под удар Изгнания.
— Добрый день, ваше Сиятельство, — с легкой улыбкой сказал я.
— Ну что вы, что вы, Петр Константинович, просто проходите! — Сергей даже поднялся и, когда я подошел к столу, обменялся со мной рукопожатиями.
Весьма разительное отличие от прошлого приема. Похоже, что Пушкины уже уведомили и рассказали во всех подробностях, не иначе.
— Хорошо, но все равно прошу прощения за внезапное вторжение, — кивнув в ответ на жест, приглашающий присесть, я плюхнулся в мягкое кресло.
— Признаюсь, что не совсем внезапное, Владимир Алексеевич посоветовал сразу же подыскать вам жилье, поэтому я вас очень даже ждал.
Ай да Пушкин…
— Благодарю. Мы ненадолго, но все же.
— Ни слова больше, вот ключи от автомобиля и квартиры, живите сколько понадобится, — забравшись в ящик стола, граф положил передо мной связку ключей и управляющий брелок от «ПАЗика». Подозреваю, что не новые, но трактовать слова можно по-разному.
— Ох, благодарю вас. Огромное спасибо!
— Не стоит, квартира принадлежит нашей семье. А автомобиль… Это подарок от Ольги, — коротко объявил граф.
Повисла тишина.
— Я не могу принять такой дорогой подарок.
На самом деле могу, конечно, но обязанным становиться как бы не хотелось.
— Так. Петр Константинович, — граф кашлянул и поправил воротник пиджака, отчего блестки опять ослепительно засветили мне в глаз. — Говорю сейчас не как отец, а как мужчина. Обеспеченные дамы нередко дарят знаки внимания понравившимся кавалерам. Новости о герцогине Карштайн, с которой Петр Константинович на короткой ноге, дуэль из-за Лорелей и чувственный танец с ней… Все это заставило Ольгу Сергеевну немного забеспокоиться, и она, цитирую: «хочет, чтобы Петя катался по городу на подарке и вспоминал о ней». Отказ от подарка будет своего рода сигналом…
— Понял, можете не продолжать. Огромное спасибо, я в скором времени позвоню Ольге и поблагодарю лично.
Ну вот, я еще и в альфонсы так запишусь. По брелку сложно понять, что за модель, так-то я украл у Ольги и ее друзей банкноты на стоимость среднего автомобиля… Хотя скорее было как-то неловко из-за самой ситуации. Если к многоженству я немного привыкал, хоть каждый раз и пытался оценить, как девушки реагируют на то, что я целуюсь и обнимаюсь с другими, то получать подарок от студентки, с которой мы неизвестно когда увидимся в ближайшее время… Ладно.
— Отлично!
— Но мне нужны ее параметры, — решил я добить Сергея, он аж замер. — Объем груди Ольги, талия… Вы же слышали о том, как я зачаровывал вещи? Хотелось бы сшить для Оли, чтобы она не мерзла зимой.
Граф тотчас растаял, чуть ли не растекся по креслу от умиления и благодарности.
— Конечно, конечно! Это же будет сюрприз?