Анатолий уже вернулся к этому моменту и держал руку на лбу, растерянно слушая. Вскоре подключились и женщины, да и зеваки тоже заявились.
— Какой же он иноземец? — сказала Вера, раз уж муж проглотил язык. — Коль не он, ты бы Машку и не увидел!
— Иноземец! — уши Леонида подрагивали от праведного гнева, копье сжато в руке до побеления костяшек пальцев.
— Раз зовешь, то я пришел, — отойдя от двери, где я скрыл себя в тенях, чтобы понаблюдать, я подошел к Леониду. Очевидно, что разумных доводов можно и не дождаться. — В чем беда? Что стряслось?
Угрюмо сопя, парень сощурился.
— Ты слаб уровнем, мне нечего предложить тебе. Просто оставь нас.
Машка обладала чутким слухом, поэтому тоже уже выскочила на улицу. Подошла к нам.
— Леонид, блинский блинчик! Лучше уходи! Я не могу этого допустить!
Парень хмыкнул, осмотрел всех вокруг, размял шею. перед домами Мягколаповых собралось уже с пару десятков зевак. И это они про занятость рассуждали?
— А ты не переживай. Мы, Снежномеховы, профессионально владеем оружием. Стоит мне…
— Ты дурачок? Какая разница, как ты машешь палкой! Я за тебя переживаю! Если Петенька не сдержит себя, ты всю зиму в кроватке пролежишь, а бедной Пелочке еще силы тратить из-за твоей дурости, травы готовить!
Леонид изменился в лице, с недоверием посмотрел на меня.
— Одурманил Марию?
— То, что я была вежлива, еще не значит, что ты мне не противен! Да ты…— вспылила Машка, и я аккуратно зажал ее ротик, поскольку девушка начала ругаться уже так активно, что некоторым пришлось прикрыть ушки ладонями.
— Если так хочется разобраться, зачем оружие? — улыбнулся я. — Да, ты слабее в магии, чем Мягколаповы, но боишься продуть четырнадцатому уровню?
— Пф. Леонид ничего и никого не боится! — ударив себя в грудь кулаком, громко заорал парень на публику. Подошли еще люди, Вера прикрыла лицо ладошками, другие девушки оттащили разозлившуюся Машку. Пелагея сунула сестре в рот какую-то пилюлю, и девушка, гневно жуя, продолжила наблюдать со стороны, а шаманка подошла поближе. Сейчас на Пеле был надет белоснежный наряд с темной меховой накидкой и множеством тотемов, украшений и прочей мелочи, висящей на одежде.
— Тогда магическое состязание? Лед, — предложил я.
— Ха. Оденься потеплее, коль пытаешься состязаться с народом Льда, чужеземец. Фыр! — тряхнув хвостом, Леонид воткнул копье в землю, и от него во все стороны разошлись хрустящие изморозью дорожки.
— Ты хочешь швыряться сосульками? Как примитивно. Это же ваша деревня, зачем разрушения? Если уж проблема в эмоциях, вырази их магией!
Повисла пауза. Кто-то уже даже начал шептаться.
— Это самое. Так как биться хочешь? Хитришь? — сощурился мой соперник.
— Ты владеешь чудесной магией Льда, продвинутая школа. Народу Льда дарованы особые способности, так почему бы вместо кровопролития не направить в мирное русло? — начал я, и пока Леонид пытался осознать сказанное, продолжил: — Суть магии не в убийственных заклинаниях. Суть — в изменении мира, ты можешь помочь другим, привнести нечто прекрасное, для этого тебе дарованы твои способности. Пять минут на то, чтобы выразить чувства к Марии, если они действительно есть, — закончил я.
— Понял. Да плевать, цветы так цветы, — фыркнул песец. — Умей проигрывать.
Не ожидал, что есть отдельное заклинание для сотворения ледяных цветов, но выглядела довольно красиво. Или выглядело бы спустя месяц, поскольку за пять минут Леонид закончил делать только один лепесток, старательно шепча заклинание и вырисовывая нечто безумное в воздухе.
Когда он все-таки оторвался от занятия, то даже отшатнулся, поскольку на него с укором смотрела трехметровая ледяная статуя Машки, указывая пальчиком на землю. Казалось, что Леонид готов прямо сейчас там и встать на колени.
Шепот усилился, и хотя вопросов ко мне стало только больше, дурацких идей заодно теперь будет куда меньше.
— И чтобы два раза не ходить, на всякий случай еще одна статуя, — добавил я, когда сформировалась точная копия загадочной шаманки, выглядывающей из недр капюшона с ушками.
Пелагея долго смотрела, оценивая мелкие детали, прищурилась, обошла со всех сторон, потому флегматично отвела взгляд и медленно пошла к себе в избу, однако хвост двигался так быстро, что буквально сливался в единую белую полосу.
— Петр, мы можем оставить эти скульптуры? Такие миленькие! — радостно прошептала Вера.
— Почему получилось, будто я здесь врединка, а сестра — нет! Блинский блинчик! — воспротивилась смущенная Машка, но подбежала ко мне и встала на цыпочки, после чего мы поцеловались. Сестра угостила ее мятой… Какой ужас, они на морозе еще и мяту едят для усиления эффекта свежести, или это специально для поцелуев?