«Дед полагал, если у меня будут выяснять судьбу рукописей, я мог сказать лишь одно: “Рукописи сожжены”».[412]
В 1990 году Анатолий Разумов установил, что «Трудный путь в бессмертие» и «Записки из Живого дома» – о последних годах лагерного заключения автора – хранятся в архиве КГБ. Чекисты согласились передать их Государственной публичной библиотеке. Книга под названием «Свет вдалеке» исчезла, ее содержание осталось неизвестным. Сергею Милашову запомнилось лишь, что там говорилось о судьбах высокопоставленных поляков и румын, сосланных в сибирские лагеря после присоединения восточных областей Польши и Бессарабии к СССР, и о расстреле польских офицеров в Катыни.
Зимой его вновь сразил инсульт.
«Дед, сидя перед зеркалом, читал букварь, с трудом выговаривая слова. На улице был солнечный день, мы пошли гулять, – рассказывал Сергей Милашов. – Я с болью смотрел на осунувшееся лицо деда, бережно держа его под руку… “Я хочу, как римлянин, умереть стоя на ногах!” – эту фразу как-то сказал мне дед».
3 мая 1975 года Дмитрий Александрович Быстролетов скончался. Анна Михайловна пережила мужа на восемь лет. На Хованском кладбище они упокоились рядом: внушительный памятник бурого гранита с надписью «Человеку в штатском слава!» над одной могилой, и скромная черная плита – над другой.
Один из героев «Щедрости сердца» объясняет своему собеседнику:
«Всё живое на земле боится смерти, и только один человек в состоянии сознательно победить в себе этот страх… Перешагнув через страх смерти, идейный человек становится бессмертным, и в этом его высшая и вечная награда! Смертных на земле – миллиарды, и они уходят без следа, для них опасности и тяготы жизни – это проклятье. А для нас они – радость, гордость и торжество! Борьба – это пир бессмертных!»
Но в другом сочинении Быстролетова есть иной примечательный фрагмент. Главный герой африканской повести – фоторепортер Гай ван Эгмонт – накануне отъезда проводит прощальный вечер на парижских улицах.
«Сад Тюильри. Сквозь дым и чад над Сеной устало повисла никому здесь не нужная рябая луна, закрылись киоски с мороженым, уехал на тележке балаганчик с кукольной сценой, и разбрелись по домам мамы и дети, влюбленные в темных уголках сада прильнули друг к другу и уплыли в сладкое небытие под трели шалопая-соловья, залетевшего в центр города явно по ошибке, а высокий человек сидел на дальней скамейке и думал о жизни. В душном автомобильном чаду парижской ночи он творил над собою пристрастный суд, точно руками ощупывал всё пережитое. И вдруг ему вспомнилось море… Если наклониться к пароходным перилам, положить голову на руки и глядеть через борт на воду, то откроется полная внутреннего значения картина рождения и гибели волн. Вот впереди из-под острого корабельного носа поднимается юная волна. В избытке сил она встает на дыбы и яростно бьет в спину другую, стараясь подмять ее под себя, спеша занять чужое место. Смотрите, она уже проплывает мимо, гордая и могучая, самая высокая и самая сильная! Но следите дальше, понаблюдайте до конца: сзади ее догоняет новая волна, более свежая, молодая и пробойная… Они сшибаются в остервенелом борении… Яростно летят вверх сверкающие на солнце брызги. Какое великолепие! Какой порыв! Но в этом взлете растрачены силы, бурного движения уже нет. Позади вьется только хвост пены, сначала игривой и белоснежной, потом вялой и серой. Наконец, ничего не остается, кроме пузырей, лениво покачивающихся на мелкой ряби».
И неизвестно, какой радости, гордости и торжеству автор верил больше.
Список псевдонимов и агентурных имен Дмитрия Быстролетова
«Андрей»
«Бэла» (венгерский граф)
Венто, Джон
Галлас, Александр (греческий коммерсант)
Галлени, Ганс (голландский коммерсант)
агент «Ганс»
Герреро, Хуальт Антонио
сэр Гренвилл, Роберт (английский лорд, эмигрировавший в Канаду)
«Джон»
Переньи, Ладислав (венгерский граф)
Переньи де Киральгаза, Йожеф (венгерский граф)
Пирелли, Лайош Йозеф / Пирелли, Джо (уроженец Братиславы, гражданин Чехословакии)
412
С.Милашов. Комментарии / Пир бессмертных. Т. V. М. 2012. С. 315–316; История публикации «Пира бессмертных» / Пир бессмертных. Т. VII. М., 2012. С. 402.