— Так это действительно вы?
Гуманоид поклонился.
— Я опять что-то испортила?
— Нет. Здесь все устроено так, что навредить ты не можешь. Только то, что было тогда, и то, что сейчас — совершенно не похоже одно на другое.
— Я не могу ничего сказать. Я ничего не знаю. Опять все изменилось? И я?
— А ничего не произошло. Ты сейчас — обычный человек, — успокоил ее доктор.
— Обычный, — Эл усмехнулась. — Я хуже бомбы.
— Не преувеличивай. Один из местных стерцов с удовольствием поживился энергией, просил передать свою благодарность. Он впитал все, что ты излучала. Пользу можно извлечь из всего.
Эл, наконец, села. Гуманоид был теперь на голову выше, она посмотрела на него.
— Вы можете мне объяснить, что происходит?
— Боюсь, что шок повторится, — ответил врач. — Прошло мало времени.
— И все же. Я прошу.
— Хм, — хмыкнул доктор и положил свою сухую трехпалую ручку Эл на плечо. Ручка оказалась очень теплой. — Ты торопишься узнать о себе, но чем больше узнаешь, тем труднее будет справляться со своими возможностями. Я не знаток человеческой природы, но скажу, что сила, которая живет, не несет в себе ничего необычного, ею пропитан весь космос. В обычных существах она гармонично течет и пульсирует, а ты накапливаешь, и не можешь ею управлять. Только в одном случае она не беспокоит, если о ней не думаешь или не знаешь. Но теперь это не так. Придется учиться владеть собой. Вы просто не практиковались. Без тренировки, не избавишься от аномалий, если только не найдешь иной способ.
Эл тяжело вздохнула, поморщилась и сдавила руками голову.
— Капитан знает? — спросила Эл.
— Разумеется, — кивнул врач. — Он сожалеет, что стал виновником приступа. Он просил передать, что миссия откладывается.
— Меня вернут обратно? — спросила Эл.
— Это не в моей компетенции, — сказал врач.
— Извините. Я хочу побыть одна, — попросила она.
— Отдыхайте. Я оставлю связь лично со мной. Попробуй найти ответ сама, но не пытайся задавать себе вопрос «кто ты?». Исследуйте что есть. Иначе, приступ повторится снова.
Чем больше Эл размышляла о случившемся, чем больше погружалась в себя, тем отчаяннее казалось ей собственное положение. Она ощущала растерянность. С минимумом знаний постичь, что с нею происходит, было невозможно, пойти и спросить не у кого, ей дали понять, что она не готова слышать правду. Пришлось вспомнить, что такое приближение приступа. Солнечное сплетение начинало вибрировать, а в пальцах появлялось напряжение, словно из них вот-вот выскочит разряд. Тогда она ложилась на пол и волевым усилием заставляла себя успокоить. Она вызывала одно воспоминание. Она мысленно представляла, как стреляет из арбалета, а в место стрел сила. Она думала о чем угодно, только не о прошлом, не о себе самой.
Эл поняла, что застряла в неизвестности. Ею овладело отчаяние. Образовалась пустота, которую нечем было заполнить. Все, что было раньше, казалось перечеркнутым. Она испытала чувство безысходности. Она не может брать на себя никакой ответственности, поскольку не сможет предвидеть результат. Опасения Рассела были весьма обоснованы. Он лучше видел ситуацию, чем она. О, Космос, как она была наивна!
Доктор оставил ей модель ее тела со всеми параметрами. Иногда, она час или больше могла простоять возле собственного изображения. Эл скрупулезно изучала свою копию, все более приходя к выводу, что ее познаний даже в земной медицине недостаточно, чтобы понять смысл аномалий.
Шли дни. Отчаяние не оставляло ее.
Однажды Эл потревожил стерц-тень. Он прошел сквозь нее. Эл ощутила неприятное чувство, словно ее разобрали на атомы, а потом собрали снова. Тень сделала то, что раньше — создала копию. Копия заговорила.
— Мы похожи, не так ли? — спросила копия.
Эл медлила с ответом. Тень ждала.
— Похожи. Очень, — последовал ответ.
— А в чем разница? — спросила тень.
— Ты можешь стать тем, чем был раньше, — ответила Эл. — А я нет.
— У тебя депрессия, — сказала тень.
— А ты знаешь, что такое депрессия? — поинтересовалась Эл и усмехнулась.
— Люди — забавные существа, — сказала тень. — Они не любят меняться. Закон гласит, что нет ничего постоянного, все в движении. Ты любишь движение, я это чувствую. «Перемены всегда хорошо…» — что значат твои слова?
— Мои слова? Ты что… знаешь мои мысли?
— Да, я знаю, что ты так говорила. Что, слова ничего не значили?
— О чем ты хочешь мне сказать?
— Догадайся. Это лучше, чем думать о самоубийстве.
— Хочешь помочь, — догадалась Эл.