— Друзья — друзьями, а в любви-то уж по разу небось объяснились, — предположил в свою очередь отец.
Эл свела брови. Тема разговора ей совсем не нравилась. В лице появилась твердость, взгляд стал цепким, она осмотрела присутствующих и произнесла тоном, не допускающим возражений:
— Эта тема не обсуждается.
Все смолкли как по команде. Эл поняла, что ведет себя жестко. Чтобы смягчить неловкость она добавила:
— Во всяком случае, не сегодня. Главное, что мы снова вместе.
— Для меня главное, что я скоро стану бабушкой. Чувствую, что это будет для меня последняя экспедиция, — сменила тему Елена Васильевна.
— А может и мне подать в отставку? — спросил генерал и засмеялся.
— И мне, — поддержал его Саша. — Капитан Эл, давай с нами за компанию. Будем вместе воспитывать нашу кроху. Всем семейством. А?
На лице Эл не отразилось никакого энтузиазма, она только усмехнулась.
— Не приставай. Она в отпуске. — Катя толкнула Сашу в бок и добавила. — Вот дослужишься до генерала, тогда и поговорим. Шутки у тебя сегодня странные.
Эл ощущала среди всего этого веселья общее напряжение и связала его с собой. Первая эйфория по поводу ее появления схлынула, и ее родные неумолимо задавались вопросами: где она была, и что происходило в ее жизни в эти годы? Шесть лет по этим меркам — срок большой. ТАМ она не особенно следила за временем. Эл решила любые нападки, если они будут, обращать в шутку и не проявлять больше командный голос.
Беседа понемногу перетекла в обычное русло. Говорили об армии, милиции, геологии и педагогике, обо всем понемногу.
— Эл, а что ты чувствуешь, когда спасаешь людей? — вдруг спросила Катя. — Как это, спасти жизнь человеку?
Взгляды присутствующих впились в нее. Эл не знала, что ответить, чтобы было понятно и без лжи.
— Я просто чувствую, что срок этого человека еще не пришел. Раз я оказалась рядом, то мое дело сделать все возможное, чтобы обеспечить его безопасность.
— А разве не Господь Бог это решает? Как это можно почувствовать? — спросил Саша, он решил, что сестренка умничает.
— Я просто делаю все, что могу, — ответила Эл серьезно.
— А если он все-таки гибнет? — спросил Саша.
— Значит, так решил Господь Бог, как ты выразился, — ответила Эл, а потом добавила, — Только такого еще не было.
— Здорово. Ну, ты даешь! — восторженно и искренне сказала Катя. — Значит, ты хороший спасатель!
— Катенька, какая ты наивная. В девятнадцать лет человек не может быть профессионалом. Ей просто не поручали трудных дел, — возразил Саша.
Саша старался задеть сестру. Эл раздумывала, как его не обидеть и вместе с тем уйти от темы.
— Ну что молчишь? — спросил отец. — Ответь достойно брату.
— Возможно, — кивнула Эл. — Но это, как ты выразился, Господь Бог решает, хотя я привыкла считать это…
Она не договорила, телефонный звонок прервал разговор. Саша ближе всех сидел к телефону, он снял трубку.
— Алло!.. Да…Элька, это тебя. Димка…
Он передал ей телефон.
— Да. Я слушаю, — отозвалась Эл.
— Эл, ты не могла бы подняться ко мне. Тут Алик. Он с матерью повздорил. Час у меня уже сидит. Да это пустяки. Тут есть кое-что еще.
— Хорошо. Уже иду. Две минуты. — Эл повесила трубку. — Я к Димке. Скоро вернусь.
— Зови всех к нам, раз у нас такой праздник, — предложил отец.
— Хорошо, — кивнула Эл.
Она обулась и моментально скрылась за дверью.
— Сорок три секунды. Пробежит два этажа, как раз две минуты будет, — прокомментировал Саша.
— Да будет тебе, что ты к ней цепляешься, — одернула его мать.
— Да что-то, как-то, чувствую я не то. Не то.
Саша пытался показать пальцами замысловатый жест.
Эл позвонила в дверь квартиры, где жил Димка, это было двумя этажами выше, точно над ними. Димка сразу открыл дверь.
— Заходи.
Аромат пирогов наполнял всю квартиру. Димка потащил Эл в свою комнату и плотно закрыл дверь. Заодно он привалился к ней. Алик сидел на диване, и настроение его нельзя было назвать хорошим. Он хмурился и теребил в руках какой-то листок. Он без объяснения протянул его Эл.
— Прочти.
Эл взяла в руки листок — это была телеграмма: «Мама. Приеду двадцать шестого августа. Дома около девяти. Алик».
Эл пробежала текст глазами.
Димка вложил ей во вторую руку такой же лист.
— Хотим узнать, не твоя ли это шутка? — спросил он.
Эл прочла: «Бабуля. Буду дома двадцать шестого августа. 7 утра. Дима».
Эл отрицательно покачала головой.