Первая череда выстрелов возвестила миру страшную весть – Верденский дьявол проснулся. Для Франции наступило время кровавого кошмара. Было раннее утро 21 февраля 1916 года.
Лес у Коре, а сколько их еще… А сколько их— окопов… Крепостей… И только мертвые да мертвые вокруг… Их не сочтешь, и это все Верден…
VIII
Мощный удар немецкой армии под Верденом стал полной неожиданностью для французского верховного командования. Наступлению 21 февраля 1916 года предшествовала девятичасовая артиллерийская подготовка. На протяжении девяти часов германские пушки громили французские позиции. На головы оборонявшихся обрушилось настоящее море огня, тонны стали, океан шрапнели. Для разрушения траншей в изобилии применялись минометы. По французским батареям обстрел велся химическими снарядами, а командные пункты и форты поражались сверхтяжелой артиллерией, ста пятидесяти и двухсот десяти миллиметрового калибра. Огненный шквал проводился путем его последовательной концентрации по площадям, накрывая траншеи первой и второй оборонительных линий. Мощь артиллерийского огня была такая, что землей от разрывов засыпало насмерть целые подразделения! По самым скромным подсчетам, за время этого массированного девятичасового обстрела, германские орудия выпустили около двух миллионов снарядов. «Немцы пытались создать такую зону смерти, в которой ни одна часть не могла бы удержаться. Тучи стали, чугуна, шрапнелей и ядовитых газов разверзлись над нашими лесами, оврагами, траншеями и убежищами, уничтожая буквально все. Ужасные взрывы потрясали наши форты, поурыв их дымом. Невозможно описать это наступление, которое безусловно не имеет равного по силе», — вспоминал позднее генерал Петен.
Результаты не замедлили сказаться. Большая дальнобойность артиллерийских орудий германской армии обеспечила хорошую концентрацию огня, что имело чрезвычайно сильное разрушительное и моральное значение. Первая линия обороны была уничтожена почти полностью, сообщение с тылом прервано, а управление войсками – парализовано. Так только по итогам артиллерийской подготовки, несколько батальонов Тридцатого корпуса французской армии находящихся в окопах передовой линии, погибли полностью! В 16 часов обстрел прекратился и в атаку пошли пехотные цепи. Впереди двигались специальные штурмовые группы, усиленные ручными пулеметами и огнеметами, в изобилии снабженные гранатами. Заходя в траншеи, немцы забрасывали чудом уцелевшие блиндажи связками гранат, щедро заливая шквалом свинца все живое. Следовавшие за штурмовой группой стрелки проводили окончательную зачистку позиции. Более полутора сотен разведывательных аэропланов неутомимо кружили над полем боя, предоставляя в германские штабы всю необходимую информацию о ходе наступления.
Первая атака проводилась силами шести дивизий на участке в восемь километров, причем стычки с уцелевшими под огнем французскими подразделениями приносили большую задержку, чем если бы наступление проводилось на более широком фронте. Да, сопротивляющиеся французы гибли. Гибли, но ценой своих жизней задерживали атакующих. Геройски сражались Пятьдесят шестой и Пятьдесят девятый батальоны Сто шестьдесят пятого пехотного полка, погибшие ДО ПОСЛЕДНЕГО ЧЕЛОВЕКА, но не отступившие ни на шаг. Все части французского Тридцатого корпуса, принявшие на себя первый удар немцев понесли ужасающие потери и практически полностью утратили боеспособность. Однако с наступлением темноты немецкие части остановились, вместо того, чтобы максимально развивать успешно начавшееся продвижение вперед. Правда, так гласил изначально отданный им приказ. Германские войска сумели полностью выполнить поставленные перед ними задачи на этот день: овладеть первой линией траншей и выяснить степень разрушения вторых. Генерал Эрих фон Фалькенгайн посчитал, что для первого дня вполне достаточно. Но тем самым французы получили целую ночь передышки. Прередышки, в которой они так отчаянно нуждались и которая была так своевременно предоставлена врагом. Это стало первой крупной ошибкой германского командования с начала Верденской наступательной операции.