От бешеной ярости и дури сперва даже не слышу выстрелов своих. Новобранцы, дураки, стреляют не целясь, один патрон за другим. Рассадив обойму, заряжают трясущимися от волнения и страха руками. Патроны выскальзывают, падают, они достают новые, опять же в спешке. И если удается зарядить, вновь часто и быстро палят.
Опытные вояки стреляют размерено, хорошо прицелившись, не торопясь. У этих ни один патрон в пустую не пропадает. Боши часто падают, кто медленно, нелепо взмахнув руками, кто мгновенно, будто сноп под серпом жнеца. Наконец на флангах застучали пулеметы. Все расчеты толковые ребята, бьют короткими, хлесткими очередями, не трятя ленты в холостую, четко установив прицел на уровне живота. Принимайте гостинчик, нечисть проклятая! Ага, не нравится, бесовское отродье?
И тут вражеские огнеметчики делают несколько залпов. Пламя конечно же не долетает до нас, они еще слишком далеко, но зрелище несущейся на тебя струи огня приводит в ужас многих. Да какое там, многих. Думаю, всех без исключения, в том числе и меня. Кто–то из новичков не выдержал, слишком высунулся из–за укрытия. Видимо решил поточнее прицелится и тут же получил пулю: значит, боши начали стрелять прицельно. Теперь их цепи захлебываются беглым огнем, но стрелять на бегу им явно не с руки.
От вида огнеметных струй пулеметы замолкли на мнгновение, но затем расчеты пришли в себя и орудия сморти бегло застучали вновь. Теперь в атакующих градом летят гранаты. Несколько наших швыряют их без перерыва, одну за одной, веером, в разные стороны. Другие достают эти смертоносные заряды из укладки и так же безостановочно, подают метателям. Осколки страшным стальным ливнем выкашивают бошей. Их раненые валяются на подмерзшей земле, громко и страшно вереща от боли. Дикая, адская какофония. Крики, брань на двух языках вперемешку, падающие под дождем свинца боши, гранатные взрывы, частый винтовочный огонь и венчающие всю эту сцену четкое пулеметное та–та–та–та–та…
Атака отбита. Выставив наблюдательные посты, возвращаемся в траншеи. Все возбуждены до крайности. Приказываю осмотреться и провести перекличку. Потери не малые: при атаке и предшествующем ей обстреле, убито двенадцать человек, семеро ранено, из них трое тяжело. Их нужно срочно осмотреть и хотя бы перевязать. Этим уже занимается Жером с двумя подручными. Посылаю на вторую линию вестового с докладом, просьбой эвакуировать раненых и наладить проводную связь. Дальше необходимо снова укреплять блиндажи и траншеи. Причем немедленно. Закуриваю с третьей попытки и только сейчас смотрю на часы – около семи вечера. Мы пробыли на передовой чуть меньше четырех часов.
Во взводе папаши Лефуле событие. При обстреле один из новобранцев растерялся и не успел заскочить в блиндаж. От огня спрятался в вырытой в стене траншеи нише для раненых. Это правильно, это нормально. Сообразил, молодец. Но вражеский снаряд угодил в стену окопа, начисто засыпав его укрытие. Хватились только после переклички. Стали искать. Даже если в клочья разорвет, то что–то должно остаться. Хоть обгорелый кусок шинели, но останется. А тут ничего. Вдруг, глядь — нога торчит из земли. Быстро отрыли и представьте себе: живой! Разумеется контуженый, но жив! То, что он не задохнулся под землей, это настоящее чудо! Вот уж действительно: повезло, так повезло. Не иначе ангел хранитель стоял с парнем во время боя. И не просто стоял, а крепко держал его за руку. Даже самые видавшие виды бойцы признают, что не еще встречали ничего подобного.
Раненых успевают вынести. И в самое вовремя. Боши снова начали обстрел. Сейчас бьют мины, видимо снаряды все таки у них кончились. Мины конечно же не самая лучшая вещь, но наши блиндажи надежно защищают от них. Пробить приличный слой земли и уничтожить укрытие, сложная задача для мин. Очнулись и наши артиллеристы. Теперь на вражескую позицию тоже обрушился шквал огня. Это очень хорошая новость – неприятельская пальба быстро затихает. Пользуясь передышкой, капралы отдают приказ взяться за пайки. Но половину порций необходимо оставить. Здесь никогда не знаешь, когда снова начнется огненная круговерть. Может под утро, а может и через пять минут. Если сейчас съесть все, не известно когда доберешься до еды в следующий раз. Особо нужно беречь воду. Она на вес золота. Под огнем ходить за ней с ведрами невозможно. Опытные солдаты охотно принимаются за еду, новобранцы от возбуждения пока не чувствуют голода. Сейчас их переполняет гордость. Как же, они впервые побывали в настоящем бою, пережили артиллерийский обстрел, они стреляли в наступающих бошей, вражеская атака отбита и при их участии тоже! Им спокойно объясняют: вы сами не понимаете как вы вымотались, очень скоро усталость напрочь срубит вас, еще неизвестно сколько здесь сидеть, так что жрите пока боши дают возможность! Жрите, хоть через силу, но жрите, черт вас всех побери!