Лиза. Да, это точно.
Карл (встает и берет портфель). Ну вот, я готов идти читать лекцию.
Лиза (подходит к дверям в центре). Аня, я постараюсь вернуться как можно быстрее. До свидания.
Аня. Желаю весело провести время.
Лиза. До свидания, Карл.
Карл. До свидания, Лиза.
Лиза выходит через центральные двери и сворачивает направо.
(Подходит к креслу.) В один чудесный день, моя милая, ты поправишься и все будет прекрасно. (Садится в кресло и щелкает замком портфеля.)
Аня. Нет, этого никогда не будет. Ты со мной разговариваешь как с ребенком или как с дурочкой. Я больна, я очень больна, и с каждым днем мне становится все хуже и хуже. Ты здравомыслящий человек, и когда ты стараешься быть веселым, то даже не представляешь, как это меня раздражает — твое притворство.
Карл (нежно). Ну, прости меня. Да, я понимаю, временами это может сильно раздражать.
Аня. А я раздражаю и утомляю тебя.
Карл. Ну что ты, конечно же нет.
Аня. Не надо, я знаю. Ты очень терпеливый, очень хороший, но в душе наверняка мечтаешь, чтобы я скорее умерла и развязала тебе руки.
Карл. Аня, как ты можешь такое говорить? Ты же знаешь, что это неправда.
Аня. Никто не думает обо мне. Никто не обращает на меня внимание. Точно так же было и тогда, когда тебя прогнали с кафедры. Зачем ты поселил у нас Шульцев?
Карл. Они же были нашими друзьями, Аня.
Аня. Тебе же никогда не нравился Шульц. И взгляды его тебе не нравились. Когда у него начались неприятности с полицией, можно было от Шульцев избавиться раз и навсегда. Это был бы твой единственный правильный поступок.
Карл. Но его жена и дети были ни в чем не виноваты. Они оказались в полной нищете, кто-то же должен был им помочь.
Аня. Но почему именно мы?
Карл. Я тебе уже сказал: они были нашими друзьями, Аня. Нельзя оставлять друзей в беде.
Аня. Знаю, нельзя, а ты подумал обо мне? В результате тебя попросили из университета, и мы вынуждены были покинуть и дом, и друзей и приехали в эту холодную, серую, ужасную страну.
Карл (встает, подходит к дивану и кладет портфель на его левый подлокотник). Успокойся, Аня. Все не так уж плохо.
Аня. Ну, для тебя, может быть, и неплохо. Тебе дали место в лондонском университете, и тебе на все наплевать, раз у тебя есть твои книги и твои лекции. Но я-то больна.
Карл (подходит к Ане справа). Я знаю, дорогая моя.
Аня. И у меня здесь нет друзей. Я лежу в одиночестве, день за днем, и мне не с кем поговорить, побил тать. Вяжу и спускаю петли.
Карл. Ну ладно тебе…
Аня. Ты не понимаешь. Ты вообще ничего не понимаешь. Я тебя совершенно не волную, иначе ты бы понял.
Карл. Аня, Аня… (Опускается перед ней на колени.)
Аня. Ты эгоистичен, эгоистичен и жесток. Тебя абсолютно ничто не волнует, кроме твоей науки.
Карл. Бедная моя Аня.
Аня. Это, конечно, легко говорить “бедная моя Аня“. А на самом деле никто не беспокоится и не думает обо мне.
Карл (нежно). Я думаю о тебе. Я до сих пор помню нашу первую встречу. Ты была в маленькой жакетке, украшенной такой веселой шерстяной вышивкой. Мы были как раз на пикнике в горах. Кругом цвели нарциссы. Ты сняла туфли и ходила по высокой траве босиком. Помнишь? Такие чудесные маленькие туфельки и чудные маленькие ножки.
Аня (неожиданно с очаровательной улыбкой). У меня всегда были маленькие ножки.
Карл. Самые лучшие ножки в мире. И самая чудесная девушка. (Нежно гладит ее волосы.)
Аня. А теперь я увяла, постарела и больна. И никакого от меня толку.
Карл. Для меня ты все та же Аня. Всегда та же.
Раздается звонок в парадную дверь.
(Встает.) Наверное, это доктор Стонер. (Подходит сзади к инвалидному креслу и поправляет подушки.)
Из правой двери появляется миссис Ропер.
Миссис Ропер. Может, мне взглянуть, кто там пришел?
Миссис Ропер выходит через центральные двери в холл и сворачивает направо. Карл подходит к письменному столу, берет пару карандашей и кладет их себе в карман. Доносится звук открываемой двери. Затем дверь захлопывается. Слышатся голоса. В гостиную через центральные двери входит миссис Ропер. За нею — Хелен, в руках у нее две книги.