— Давно служишь? — спросил его Корж.
— Давно, — угодливо ответил полицейский, — с первых дней освобождения.
— Ого! — «Переводчик» сделал удивленное лицо. — Ветеран, значит?
— Что?
— Ветеран, говорю, старый служака. Здешний или приезжий?
— Здешний, но последние годы здесь не был.
— А где?
— В советской тюрьме.
— Так, так, — закивал головой «переводчик».
А «комендант» одобрительно сказал:
— Гут, гут!
— Нагоревался ты, видно, — продолжал «переводчик». — И, верно, ни за что сидел?
— За пустяки, — охотно выкладывал «немцам» полицейский, — стрелял в одного активиста во время коллективизации, да плохо попал, только ранил.
— Нагоревался! — сочувствовал «переводчик». — Ну ничего, теперь ты у нас нужный человек, послужишь еще немного, награду дадим, повысим.
— По-о-весим… — медленно, с расстановкой повторил «комендант» и одобрительно закивал головой. Лицо его выражало удовольствие оттого, что и он сумел кое-что понять по-русски и даже принять участие в разговоре.
Полицейский испуганно взглянул на него.
— Не бойся! — успокоил его «переводчик». — Пан Шульц еще только учится говорить по-русски.
Подойдя к дому старосты, Корж оставил партизан во дворе, а сам с «комендантом» вошел в хату.
— Добрый день, пан! — сказал «переводчик», в то время как «пан комендант» поздоровался по-немецки. — Как здоровье пана?
Староста, низко поклонившись, хотел ответить на вопрос, но «комендант» что-то выкрикнул по-немецки.
— Виноват! — козырнув, ответил «переводчик» и, резко повернувшись к старосте, проговорил: — Пан комендант не интересуется вашим здоровьем. Он приказывает сейчас же собрать весь гарнизон в школу. У него будет важное сообщение. Все должны прийти с оружием. Староста еще раз поклонился:
— Слушаю!
«Комендант» и «переводчик» пошли в школу. Скоро туда стали собираться полицейские, и когда все были в сборе, «комендант» дал знак «переводчику» начинать. «Переводчик» встал, окинул всех недовольным, злым взглядом и начал резко:
— Лодыри вы, лежебоки, а не помощники немецкого командования! Пан комендант очень недоволен вами. Почему вы не нападаете на партизан в лесу, а сидите по своим хатам, как приказчики в лавках? Даже охранную службу не несете, пароля не имеете. Почему и сюда некоторые пришли без винтовок?
В заключение «переводчик» от имени «коменданта» приказал полицейским идти к повозкам, которые стоят за деревней, и получить автоматы.
— Пойдете на крупную операцию, — объяснил «переводчик».
Полицейские, ничего не подозревая, вышли из деревни. У повозок их встретил Меркуль.
— Сложить винтовки! — скомандовал он.
Некоторые полицейские узнали Меркуля, бросились бежать и сейчас же были скошены автоматной очередью. Остальные поспешно выполнили команду.
Соседний, осовский гарнизон, услыхав стрельбу, всполошился. Полицаи двинулись к Червонному озеру. Увидев на краю деревни людей, осовские полицейские рассыпались в цепочку и залегли. Корж тоже заметил непрошеных гостей. Он приказал Меркулю взять их на прицел, а сам с «комендантом» и партизанами под командой Шатного пошел навстречу полицейским. Корж совсем вошел в роль. Он громко ругался, энергично размахивал пистолетом и кричал:
— Пан комендант приказывает вам немедленно выступить для совместных действий против партизан! Сейчас же подойдите!
Полицейские направили к Коржу своего парламентера. Сначала показался белый лоскут на штыке, а потом полицейский мелкими, неуверенными шагами стал приближаться.
«Комендант» что-то крикнул, а «переводчик» спросил:
— Полицейские вы или черт знает кто?
— Полицейские, пан, полицейские, — залепетал парламентер.
— Пан комендант не верит, что вы полицейские, — грозным голосом продолжал «переводчик». — Какого черта вы прячетесь?! Если вы действительно полицейские, пан комендант приказывает вам немедленно подойти.
Когда полицейский подошел к «коменданту», Корж взглянул на Шатного и удивился. Рядом стоял не бесстрашный партизан Шатный, а невзрачный, сгорбившийся человек: шапка надвинута на уши, шея втянута в воротник. Корж промолчал, не время спрашивать, и обратился к парламентеру:
— Кто у вас старший?
— Я, — ответил полицейский.
— Фамилия?
— Левшевич, пан.
«Переводчик» вздрогнул, но виду не показал. Очень уж запомнилась ему эта фамилия.
— Зови всех сюда! — приказал он.
— Это наши! — крикнул Левшевич своим. — Это наши, идите сюда!