Но здраво рассудив, мы все — члены бюро обкома, партийные руководители, командиры отрядов — правильно оценили поездку в Москву: это исключительно важное событие, оно будет иметь большое значение не только для нашего соединения, но и для развития партизанского движения в Белоруссии. Каждый из нас хорошо понимал, что в Москву нужно привезти точные сведения о деятельности белорусских партизан и получить там указания о дальнейшем развертывании всенародной борьбы с врагом.
Надо было видеть, с каким волнением и старанием готовились к моей командировке. Командиры отрядов ходили озабоченные. В своих рапортах им хотелось как можно подробнее рассказать об отрядах, о партизанах-бойцах и об их боевых делах. Члены обкома партии писали об опыте партийной работы в подполье, о политической работе в отрядах и среди населения. Идешь ночью и видишь: светится огонек в лесном шалаше. Заглянешь — и видишь, как после дневных боевых операций сидит при лампе командир отряда и пишет рапорт в Москву.
Приближалось время вылета. Мы вызвали в штаб на беседу командиров и комиссаров отрядов, секретарей подпольных обкомов. Мы не думали, что я задержусь в Москве. Однако всем командирам и комиссарам отрядов надо ясно и точно определить задачи на ближайшее время.
Прежде всего в охранных и экспедиционных фашистских войсках были словацкие подразделения. Нам удалось выяснить, что многие словаки, насильно мобилизованные фашистами, не хотят воевать против нас. Словаки несли охрану на важнейших железнодорожных путях. Нашей задачей было взорвать эти мосты и парализовать движение врага. Надо было немедленно связаться со словаками, развернуть среди них агитацию и перетянуть на свою сторону. С помощью солдат и офицеров, сочувствовавших нам, легче будет выполнить задачу деморализации тыла врага.
Наша разведка доносила, что многие словаки хотят перейти к партизанам, чтобы вместе бороться против фашистов, есть такие и среди насильно мобилизованных поляков, румын, французов и даже среди немцев. Вот эту задачу мы и поставили перед партизанскими руководителями. Моим заместителям — Мачульскому, Бельскому, Бондарю и Варвашене — я посоветовал вести это дело осторожно, чтобы избежать неприятных случайностей.
Другая первоочередная задача — организация взрывов больших мостов на вражеских коммуникациях. Мы и раньше придавали этому особое значение, но в большинстве случаев наши отряды разрушали мосты только на шоссейных и грунтовых дорогах. Большие железнодорожные мосты мы не всегда отваживались взрывать: мало было подрывных средств, не хватало специалистов. Кроме того, эти мосты охранялись крупными силами гитлеровцев.
Теперь же мы были достаточно подготовлены и сильны. Мы могли наносить ощутимые удары по коммуникациям врага: задерживать и уничтожать сотни военных эшелонов с живой силой, вооружением и техникой. Первым надо было взорвать большой мост через реку Птичь. Он находился на стратегически важной железнодорожной линии Брест — Лунинец — Калинковичи — Гомель. Немцы перебрасывали по этой дороге свежие подкрепления в район Сталинграда. Мост охранялся батальоном гитлеровцев. Охрана стояла и на ближайших станциях. Крупные гарнизоны размещались в Петрикове и Копаткевичах. В Петрикове стояли словацкие части.
Начать подготовку к этой операции решили немедленно. Она являлась одной из наиболее важных. Руководство операцией возлагалось на Мачульского и Бельского.
И вот в эти напряженные дни и ночи боевой подготовки пришел наконец долгожданный час вылета. Это было ночью 22 сентября. Над нашим островом появился самолет. Помню, от внезапно охватившей меня радости будто электрические искры пробежали по всему телу, сердце забилось так сильно, что, казалось, слышны были его удары.
Мы зажгли факелы, показывая долгожданному гостю место посадки. Самолет покружился над лесом и, приглушив моторы, пошел на снижение. Все, кто был в это время на аэродроме, замолкли в волнующем ожидании. В это мгновение для нас как будто перестали существовать и фронт и расположенные по соседству немецкие гарнизоны. Необычайно остро, живо почувствовали мы свое неразрывное единство со всем советским народом, с нашей великой, непобедимой страной.
Самолет сел. Я, Мачульский, Бельский, Бондарь, Константинов, штабные работники и партизаны — дежурные по аэродрому — направились к нему. Но из самолета никто не выходил. Летчики еще не были уверены, что попали к своим. Я назвал пароль. Один из пилотов быстро сошел на землю и пошел навстречу.
— Привет вам, товарищи! Привет из Москвы!