Даже отряд Столярова вырос в бригаду. И вырос он как раз за счет тех людей, которых Столяров недооценивал в первые дни войны, — за счет местного населения. Проездом мне случилось побывать в лагере Столярова. Ничего похожего на то, что я видел здесь когда-то! В отрядах образцовая дисциплина и порядок, партизаны аккуратно одеты, подтянуты, во всем чувствовались боевой дух, деловитость. И самого Столярова не узнать. Это был уже не упрямый и своевольный человек, каким все знали его в первый год войны, а рассудительный, опытный командир. Партизаны уважали его.
Очень приятной была встреча с Николаем Николаевичем Розовым. Он примчался в штаб, раскрасневшись от быстрой верховой езды. Мы долго разговаривали. Николай Николаевич рассказывал о своей бригаде и партизанах. Говорил он искренне и с увлечением. Я от души радовался тому, что Розов стал близким человеком, настоящим боевым товарищем и другом. Однажды в беседе по-приятельски мы с ним вспоминали прошлое, и я спросил:
— Что у тебя было на душе и что ты думал о подпольном обкоме при первой нашей встрече?
Розов прямо и открыто посмотрел мне в глаза и сказал:
— Я верил вам, но… был убежден, что партизанским движением должны руководить военные, а не гражданские люди. Мне казалось, что меня хотят прибрать к рукам, прижать. Нелегко было перебороть себя. Уже все факты были против меня, а я все еще сомневался. Постепенно я понял, что мне искренне хотят помочь и радуются каждому моему успеху. Прежние сомнения были развеяны.
В числе других был награжден правительством и Николай Николаевич. Когда на другой день я от имени Президиума Верховного Совета СССР вручил ему орден Красного Знамени, он в присутствии членов бюро обкома, командиров, комиссаров и партизан торжественно поклялся, что отдаст все свои силы и способности, а если надо будет — и жизнь делу великой всенародной борьбы за свободу и независимость Родины.
Вслед за Розовым приехал в штаб Столяров. Он явился после довольно трудной и сложной операции, которая не принесла успеха. Командир бригады был утомлен. Неудача сильно раздосадовала его, и он долго ходил по тропинке, погруженный в свои мысли, время от времени что-то старательно наносил на карту. А потом подошел ко мне.
— Василий Иванович, — сказал он, — тут у меня есть один план, сегодня ночью опять пойду в бой.
Столяров рассказал о своих наметках по разгрому крупного фашистского гарнизона в поселке Белый Переезд.
— Что ж, хорошо, — согласился я. — Только справишься ли своими силами? Может, нужна помощь?
— Справлюсь! — уверенно ответил комбриг. — Только вот дело одно есть у меня к вам, Василий Иванович. Давно уже собираюсь спросить, да все как-то не решаюсь. В сорок первом году я хотел вступить в партию, да война помешала. Уже и рекомендации были… Как вы думаете, Василий Иванович, могу я теперь подать заявление о приеме в кандидаты партии?
— Думаю, что можешь, — ответил я.
Столяров оживился, благодарно посмотрел мне в глаза и спросил:
— А ваша поддержка будет?
Я твердо ответил:
— Будет.
Теплые, задушевные встречи были у меня с командирами и комиссарами отрядов, дислоцированных неподалеку от аэродрома. Многим из них в торжественной обстановке я вручил высокие правительственные награды.
Александр Иванович Долидович получил награду в своей бригаде. На лесной поляне были выстроены отряды. Новый начальник штаба соединения Григорий Гнусов зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР. Когда наступила очередь Долидовича, он твердым шагом подошел к столу, покрытому красным сукном, вытянулся и неподвижно застыл. Я протянул ему орден. Александр Иванович взял его, потом крепко пожал мне руку и взволнованно поблагодарил партию, правительство за доверие и высокую оценку его заслуг перед Родиной. В его светлых с суровинкой глазах искрилась глубокая, неподдельная радость.
— Я понимаю, — стараясь быть спокойным, говорил Долидович, — я понимаю, что у меня были ошибки… Много раз думал и передумывал я все… Даю слово, и слово мое будет твердое: больше не допущу подобных ошибок.
Были мною вручены ордена и медали партизанам и других бригад. К сожалению, несколько орденов и медалей остались неврученными: награжденные партизаны погибли в героической борьбе с фашистской нечистью…
В штаб стали поступать ходатайства командиров о новых награждениях. Много героических дел совершили отряды Минщины за время моего отсутствия. Взять хотя бы операцию по взрыву железнодорожного моста через Птичь. Немало усилий, инициативы, энергии пришлось приложить партизанам для того, чтобы подготовить и провести эту операцию. Таково задание правительства, таково решение нашего штаба, таково было непоколебимое желание всех партизан. Убей фашиста в Белоруссии, он не появится под Сталинградом! Белорусские партизаны хорошо знали, какую неоценимую помощь окажут они славным защитникам Сталинграда, если надолго остановят движение вражеских эшелонов на одной из важнейших магистралей. Вот как проходила эта операция, по рассказам командиров отрядов.