С трудом перебирая ногами, Уэллер вышел на улицу и направился к остаткам ближайшей казармы. Он расстегнул шлем, снял с одного из трупов флягу и жадно впился в неё губами. Запылённое горло было таким же сухим, как и руины вокруг. Вода словно оживляла Сэма. Капитан не обращал внимания даже на привкус табака. Когда фляга стала слишком лёгкой, Уэллер опомнился и выпил таблетки. Он пристегнул уже пустую флягу к ремню и побрёл дальше.
У следующего трупа капитан позаимствовал почти новый бинокль. У третьего нашлись пистолетный магазин на сорок патронов и нож. Покойник совсем не следил за своим оружием, поэтому лезвие оказалось тупым и с приличными зазубринами. Клинок хотя бы подходил под те же ножны, что были на костюме Сэма.
Пройдя мимо автопарка, капитан взглянул на ангары. Он надеялся увидеть какой-нибудь уцелевший транспорт, но, даже если что-то и осталось на ходу, обвалившаяся крыша не позволила бы выехать наружу.
Уэллер хотел было отвернуться и пойти в другую сторону, но тут он обратил внимание на истоптанный газон. Местами трава сменялась голой землёй, а значит, в этом месте прошло довольно много людей. Сэм сделал с десяток шагов и наткнулся на чью-то перчатку. Через сотню метров ему попался заляпанный кровью кусок бинта. Он задержался, случайно заметив в грязи след. Отпечаток принадлежал такому же ботинку, как и у самого Сэма. Официально Львы считались прикомандированными к двадцать шестому полку, а значит, не все стандарты распространялись на них. В том числе обувные. Это определённо был след одного из Львов! Сэм наступил в отпечаток. Нога, оставившая его, оказалась на несколько размеров больше. Размер Джо был почти таким же, как у Уэллера, а значит, след оставил Арут. Он выжил!
— Он бросил меня… — вырвалось у Сэма. — Оставил позади, так же как и Вана.
Верно, Арут плевать хотел на подчинённых. Его заботили лишь приказы. Ведь именно поэтому он так быстро нашёл Вану замену. Так же быстро он заменит и Сэма. Но у него ещё оставался шанс помешать этому. Он неосознанно коснулся рукояти ножа и побрёл дальше.
Когда Сэм добрался до леса, уже рассвело. Пусть Тау-Солис и закрывали тучи, вокруг всё же было достаточно светло, чтобы отключить ночной режим линз. Уэллер ожидал услышать типичный для джунглей гомон, но вокруг стояла могильная тишина. Ни трели ящериц-древолазов, ни свиста и трещания каких-нибудь насекомых, даже листва не шуршала. Сэм слышал лишь своё дыхание и время от времени падающие с неба капли.
Шагать стало несколько легче, подействовали лекарства. Идя по следам, Сэм ещё раз убедился, что с базы выбралось довольно много людей. Тут и там попадались сломанные ветки, притоптанные кусты, лоскуты ткани и втоптанные в грязь дикие фрукты.
Миновав холм, он спустился к ручью, снял шлем и умылся. Набрав флягу, Сэм поднёс её ко рту, но глоток так и не сделал. Он замер, увидев на противоположном берегу два жёлтых глаза. Не моргая, на Уэллера смотрел баурузу́х. По красным пятнам на шее Сэм понял, что перед ним стоял самец. Крокодиломорф был не меньше трёх метров в длину. Молодой, но уже весивший больше сотни килограммов. Щитки на его спине покрывали шрамы, несколько он и вовсе потерял в одной из бесчисленных схваток, как и кончик хвоста. Пасть украшали полосы от чужих зубов. Хищник не понаслышке знал, что такое борьба за выживание.
Зверь издал угрожающий гортанный рокот. Сэм медленно опустил флягу. Он так же медленно потянулся правой рукой к голени. Рептилия зашипела, широко раскрыв пасть и демонстрируя длинные зубы. Уэллер коснулся рукояти ножа. В ту же секунду баурузух оттолкнулся задними лапами. Рука Сэма дёрнулась. Клинок шелестнул в ножнах. Подняв в воздух горсть гнилых листьев, хищник перемахнул через ручей. Он повалил Сэма на спину. Уэллер рефлекторно ударил ножом в заднюю сторону шеи. Лезвие соскочило, не пробив жёсткие остеодермы. Баурузух поставил лапу на грудь своей добычи и, прицелившись в незащищённую голову, клацнул челюстями.
— Пошёл ты! — выкрикнул Сэм, выставив перед собой левую руку.
Зубы крокодиломорфа соскользнули. Он не мог прокусить маскировочные пластины. Однако рептилия начала сильно сдавливать руку Уэллера. Из-под зубов послышался скрип трескающегося оргстекла. Хищник принялся дёргать из стороны в сторону, словно хотел распилить панцирь своей добычи. Боясь, что его конечность выдернут из сустава, Сэм опомнился и ударил ножом в незащищённое брюхо крокодиломорфа. Рептилия зашипела и разжала челюсти. Сэм ударил в подмышку, хищник отдёрнул лапу. Уэллер не упустил момента перекатиться на бок. Зубы клацнули о плечо, и он наугад ударил куда-то назад. Клинок соскочил. Сэм дёрнулся вперёд и оказался по колено в воде. Баурузух прижался к земле и снова прыгнул. Глотая речную воду, Сэм понял, что вновь оказался под стокилограммовой тушей. Неспособный прокусить добычу, крокодиломорф решил утопить её. Голова Сэма целиком погрузилась под воду. Он начал отчаянно бить ножом по незащищённой части шеи. Нанёс несколько ударов под челюсть хищника. В нос Уэллера хлынула вода. Нож протыкал плоть в одном месте и тут же вонзался в другом. Рептилия била жёстким хвостом по воде. Зашипев, баурузух снова прицелился в голову Сэма. Уэллер почувствовал, как его грудь сжимается от нехватки воздуха. Широко раскрыв пасть, хищник молниеносно опустил голову.
Ручей окрасился в красный…
Джошуа присел в тени полуразрушенного дома и на минуту прислушался. Убедившись, что поблизости никого, он тихо поднялся на крыльцо и перешагнул порог. Это был простой домик, в котором могла жить любая семья в Берниции. На стенах висели обои с цветастым узором, подоконник занимали горшки с растениями, на кухне царил порядок, в то время как гостиную поглотил хаос из разбросанных детьми игрушек. В коридоре висели живые фото. На первом снимке мальчик стоял на берегу перед отцом и держал за хвост приличную рыбину. Улов дёргался, а ребёнок всеми силами старался не выпустить добычу. Отец посмеивался, но в его взгляде виднелась сдержанная гордость. На следующей фотографии двое ребятишек распаковывали подарки. Старший так удивился содержимому коробки, что мог лишь переводить округлившиеся глаза с брата на оператора. Младший же держал в руках непонятную штуковину и прыгал от радости, глядя на подарок.
Джо улыбнулся краем рта, но рассматривать остальные фото не стал. Он прошёл через гостиную в коридор, миновал ванную и поднялся по лестнице. Второго этажа практически не было. Заваленный гипсокартоном пол и кусок торцевой стены — вот всё, что осталось от спален и кладовой.
Рикс включил наводчик и высунулся из-за укрытия. Кругом лежал мусор и обломки, окна в некоторых домах вырвало вместе с рамами, а когда-то ухоженные участки превратились в месиво из сломанных веток и разорванных цветов. Упавший столб перекрыл дорогу, водители бросили свои машины, даже не закрыв двери, но трупов снайпер не видел, а в некоторых домах по-прежнему горел свет. Складывалось впечатление, что город получил меньший урон, чем база, с которой шёл Джо. Он предположил, что дело в размерах. Если удар был один, то он мог прийтись на центр, а вот до пригорода могли дойти лишь остатки ударной волны и осколков.
— Джошуа, — вышел на связь Арут. — Возвращайся, у нас привал.
— Есть.
Что-то было не так. Дорм не планировал останавливаться, пока не дойдёт до госпиталя или городского гарнизона, но приказал остановиться ещё до того, как увидел пригород. Да и голос его звучал как-то сдавленно.
Джо спустился на первый этаж, прошёл в прихожую и, бросив взгляд на разбросанные игрушки, вышел за дверь. Он перемахнул через покосившуюся ограду и скрылся в беннеттитовой чаще.
Тишина и всеобщая подавленность нисколько не удивили Рикса, когда он добрался до остальной группы. Однако он насторожился, когда понял, что никто не сидел, а некоторые сняли свои головные уборы — одни просто сжимали свои кепки и панамы в опущенных руках, другие прикладывали их к груди. Джо проследил за взглядами собравшихся и увидел яму. Вырытая сапёрными лопатками могила уже закапывалась. В дороге они похоронили десятерых, но в этот раз Дорм закапывал сам. Значит, умер Дотс.