Джошуа снял шлем и, протискиваясь через толпу, захотел подойти к другу. Дорм заметил движение и послал Джо предостерегающий взгляд, сопровождаемый едва заметным поворотом головы. Майор всё понял и замер на месте. Полковник работал не торопясь. Он словно намеренно растягивал этот процесс, стараясь подольше прощаться с генералом. Завершив погребение, Дорм передал лопату ближайшему бойцу и, выпрямившись, оглядел присутствующих.
— Смерть — это неизбежная часть любой войны, — начал Дорм. Собравшиеся приподняли головы. — Генерал-лейтенант Дотс был моим командиром, товарищем, наставником и другом. Он сражался в этой войне с её первых дней и никогда не переставал верить в победу. Эта победа оставалась его единственной целью все эти годы. Он шёл к ней сквозь пот и кровь, сквозь грязные окопы и мокрые джунгли. Он знал, что однажды небо над Веренией станет мирным. Он знал, что её леса и поля перестанут гореть. Знал, что среди рек и гор стихнут выстрелы! — Некоторые из присутствующих выпрямились. Их взгляды стали твёрже. — Генерал Дотс знал, что наступит день, когда на Верении воцарится мир! Так давайте же приблизим этот день! Мы явимся за дейрийцами, как ужас в ночи! Страх сожрёт их сердца и заставит молиться всем богам сразу! Они пожалеют о том, что напали на нас, а ваши гневные лица будут приходить к ним в худших кошмарах! — Глаза Джо стали шире, рот слегка приоткрылся, а сам он вытянулся словно струна. — Путь к победе не будет простым. Но он не будет и долгим. Я верю в вас и вашу отвагу! Соберитесь с силами, ведь впереди у нас последний рывок!
Из толпы послышались одобрительные возгласы. Некоторые подняли к небу кулаки. Дорм дал команду готовиться выступать, и бойцы засуетились.
— Речь что надо, — подошёл Джо. — Соболезную.
— Спасибо. Но речь была никудышная.
— Да брось, Дорм, она подействовала. — Джо посмотрел на собирающихся бойцов. — Они приободрились.
— Рад слышать, — сказал Арут. — Нашёл что-нибудь?
— Тебе не понравится. — Джо надел шлем. — Похоже, город тоже бомбили. Не знаю, есть ли теперь смысл туда идти.
— Пока тебя не было, радист поймал сигнал. Остатки гарнизона прикрывают гражданских в космопорте. — Дорм тоже надел шлем, теперь ему не нужно было внушать уверенность одним лишь взглядом. — Мы пойдём туда и ударим по врагу с тыла. Прикроем гражданских и перегруппируемся. Будем надеяться, что у них больше информации, чем у нас.
Откашлявшись речной водой, Уэллер выбрался на берег и обернулся. Туша баурузуха так и осталась лежать на отмели. Поток слегка толкал хвост и переднюю лапу хищника, но в остальном крокодиломорф оставался неподвижным. Сэм прокрутил в голове произошедшее. Он сам удивился тому, как ткнул ножом в открытую пасть. Ему повезло пробить гортань и попасть прямо в сонную артерию. Уэллер взглянул на предплечье, оргстекло треснуло, а электропроводящий гель обильно сочился наружу, приводя наруч в негодность. Если бы бой затянулся, баурузух однозначно убил бы Сэма.
Опасаясь, что на запах крови сбегутся другие хищники, Сэм надел шлем и побрёл дальше. На всякий случай он срубил прямую полутораметровую ветку кордаита и на ходу обстругал конец. Он обвалял свой кол в грязи, чтобы оголённая древесина не выделялась, и стал опираться на тупой конец, позволяя правой ноге отдохнуть.
Пошёл дождь. Ветви пальм и папоротников тоскливо склонились к земле. Ливень звонко молотил по широким листьям и пластинам костюма. Уэллеру пришлось выключить активные наушники, чтобы не оглохнуть. Он насквозь промок и озяб. Сухая листва смешалась с землёй и образовала едва проходимую кашу. Хлюпая при каждом шаге, Сэм продолжал идти по размытым следам. Благо не было необходимости смотреть под ноги, прошедшая в этих местах группа оставила после себя настоящую просеку.
Дойдя до узенького ручейка, Уэллер замер. Сразу за полутораметровой лентой воды начинался выжженный лес. Не уцелел даже листочек. Вдаль можно было смотреть на многие сотни метров — неслыханная роскошь для джунглей. Обугленные стволы косились, словно трава на ветру, почерневшие корни торчали из земли, а под слоем отсыревшего пепла вырисовывались очертания чьих-то костей.
Перед глазами Сэма пронеслись сразу все места Верении, в которых он побывал. Если его память полнилась цветущей зеленью и кишащими жизнью лесами, то воображение показывало, как планета тонет в огне. Разум рисовал охваченные пламенем леса, выжженные до голой земли холмы, опустошённые поля и покрытые пеплом горы. Небо, затянутое чёрными от сажи тучами, иссохшие моря, льды южного полюса, окончательно растаявшие и оголившие многовековые скалы.
— Да они вообще не люди! Им Азенкура было мало? — Он содрогнулся при мысли, что Дейра сделает с Веренией то же самое. — Неужели они снова использовали варрадий?
При орбитальной бомбардировке Азенкура-3 применялись именно варрадиевые болванки. Это была неконтролируемая сила, которой стоило опасаться даже тем, кто её применял. Снаряды помещались в капсулы из композитного материала. Пройдя сквозь атмосферу, они разбивались от удара о поверхность. Варрадий вступал в реакцию с кислородом и взрывался множеством осколков, которые продолжали взрываться снова и снова, пока не исчезали вовсе. Помимо ударной волны, взрывы генерировали огромные выбросы температуры. Сгорал даже металл. Но на этом опасность не заканчивалась. После химической реакции выделялся газ из кислорода, углерода и самого варрадия. Он приводил к химическим ожогам и был крайне ядовит для большинства форм жизни. Спустя пару часов после выделения тяжёлый газ оседал и поддавался сдерживанию при помощи воды, однако промедление могло дорого стоить. Варрадиевый газ проникал в почву и оставался там на многие годы. Всё, что вырастало в отравленной земле, становилось ядом, вызывающим смертельные заболевания.
Столь опасный в эксплуатации минерал встречался, как правило, только в астероидных поясах. Он выглядел как чёрный металл с синеватым переливом. Высокая стоимость и опасность в обращении делали его применение крайне редким. В большинстве трюмов никогда не было такого оружия. Его чаще хранили в вакууме на различных орбитальных станциях и брали с собой, только если планировали бомбардировку. За все двадцать семь лет войны его применили лишь трижды. Первой это сделала Берниция в битве на орбите планеты Тарр. Тогда большая часть снарядов не сдетонировала, но те, что всё же взорвались, уничтожили две орбитальные станции и несколько кораблей, включая суда самой Берниции. Во второй раз Дейра пятью залпами выжгла целый континент на планете Метаилурус. А в третий… Третьим стал Азенкур.
При мыслях о варрадии ноги Уэллера подкосились. Решив, что необходимо взять себя в руки, он крепче сжал свой кол и, хлюпая грязью, двинулся дальше. Впереди виднелась дорога.
Когда Сэм подходил к пригороду, дождь поутих. Он продолжал моросить, но слышимость и видимость значительно улучшились. Да и шагать по асфальту было намного легче. Идя по широкой улице, Сэм испытал некоторое облегчение. Многие дома лежали в руинах, половину машин перевернуло и смяло, словно консервные банки, рекламные щиты сорвало с искривлённых столбов, а декоративные деревья выкорчевало из земли. Но никаких следов пожара Сэм не видел. Он решил, что в этот раз варрадий применили точечно и в малых объёмах. Но хорошая новость быстро забылась, ведь Уэллер потерял след. Если он и был когда-то на заваленных обломками тротуарах, то дождь позаботился о том, чтобы его смыть.
В попытке сориентироваться Уэллер взобрался на покосившуюся, но чудом уцелевшую водонапорную башню. Он достал из набедренного подсумка найденный на руинах базы бинокль и вгляделся в неровные ряды высоток. На зданиях явно отражались вспышки. Сэм включил активные наушники и установил максимальную чувствительность. Он не ошибся, в городе звучала настоящая канонада. Возможно, это был Арут. Но Уэллер слышал что-то ещё. Голоса. Он навёл бинокль на развалины торгового центра, осмотрел парковку, взглянул на руины музея… Бинго! По сырому тротуару шагал дейрийский патруль.
Новые игрушки были настоящим чудом. Война превратилась в охоту. Сержант видел цели сквозь стены и стрелял метко, аки заправский снайпер. Он мог пробить танк и даже сбить самолёт, в то время как снаряжение едва ли прибавило в весе.