– Сет! Давай сюда ружье!
И тогда Стивен изо всех сил рванул к зеленому пятну леса, видневшемуся в конце туннеля. Живот сводило судорогой, мокрая одежда нещадно царапала кожу, а спину жгло ощущение нацеленной пули.
– Сет! – Голос звучал более приглушенно, словно она тоже бежала и звала кого-то издали. – Принеси ружье! Это он! Это он изнасиловал Рози!
Наконец Стивен оказался между деревьев, все глубже зарываясь в их мягкую спасительную гущу.
33. Хэтэуэй
Вы не поверите, ребята, но я встретилась с дядей Стэном!
Я вся взмокла и выдохлась, когда вылезла наконец в главную пещеру, чтобы отправиться к женщинам. И тут меня останавливает один из этих военных и спрашивает: “Вас зовут Харриет?” Задумайся я хоть на миг, до меня бы дошло, что Стивен не знает меня как Харриет – но, как я уже сказала, я ничего не соображала и решила, что он все им рассказал и они поймали меня. Однако оказалось, что это дядя Стэн узнал у врачей, которые видели меня, когда я болела, что я живу наверху.
Сцена встречи была истерической. Дядя Стэн все твердил, как это чудесно, что он меня нашел, и взахлеб, со скоростью больше пятисот слов в минуту рассказывал мне обо всех чудесах, которые он узнал про корабль, – и тут же, перебивая себя, спрашивал, какого черта я тут делаю и как я могла быть такой безалаберной и неужели я не понимаю, что здесь опасно для меня и моего ребенка? Совсем как мальчишка, который показывает своему новому товарищу игрушки – и в то же время изображает из себя строгого дядюшку. Я совсем размякла, а потому просто упала в его объятия и слушала, какие грандиозные опыты он затевает и как он отправит меня домой при первой же возможности. Некоторые его идеи и впрямь сумасшедшие – например, что наш корабль как живой, только все, что здесь растет, на самом деле построено из крошечных мобильных блоков. Дядя Стэн в полном восторге от того странного случая, когда Софи (одна из докторш) разлила бутылку химикатов и не вытерла лужу, а камень, где была эта лужа, стал сам производить такую же жидкость. Короче, теперь они экспериментируют как бешеные, пытаясь понять, что еще он может воспроизвести.
Очень забавно наблюдать за ним, когда он с Софи, потому что она женщина как раз того типа, от которых он балдеет и с которыми у него никогда ничего не получается. Как с той девушкой, например, с которой он вместе изучал химию, или с той женщиной, с которой он работал в НАСА. Хорошо, конечно, что ему нравятся талантливые образованные женщины, плохо только, что дядя Стэн совершенно не умеет скрывать своих чувств. Софи – настоящая ледяная принцесса из Новой Англии с белокурыми от природы волосами (иначе корни уже потемнели бы), похожая на Грейс Келли. Она сноб, но кажется не совсем уверенной в себе, хотя и окончила Гарвард. Дядя Стэн вьется вокруг нее кругами, а она сидит себе и придирается к нему по мелочам, доводя меня до исступления. Зато он прямо-таки фонтанирует идеями, так что порой невольно думаешь, не наглотался ли он психотропных препаратов. У него явно…
Кто-то прошел рядом, и листок пришлось спрятать. В этом лагере коммунистические порядки; если кто-нибудь узнает, что у меня есть бумага, ее конфискуют для записей, которые делают люди вроде Софи и дяди Стэна. Здешний лидер работал раньше в лагерях для беженцев. Он навел строгий порядок в том смысле, где можно стирать белье и собирать имбирный хлеб. (Так назвали съедобную массу. Я хочу упросить дядю Стэна, чтобы он попробовал воспроизвести какие-нибудь специи, если кто-нибудь взял их с собой. Дядя Стэн способен есть каждый день одно и то же, как он сидел на супчике из пакетов, жареном рисе и бананах, когда был студентом, но у нас, остальных, есть вкусовые сосочки, которым хочется разнообразия). Арпад – типичный диктатор. Он жаждет прибрать к рукам весь корабль и установить на нем свой порядок, но в одном я с ним полностью согласна, А именно в том, что важнее всего сделать в первую очередь. Кое-кто заявляет, что надо организовать школы для нас, детей, поскольку мы, мол, не можем терять земную кал-туру (я знаю, как пишется это слово, я просто иронизирую), но Арпад сказал: нет, сейчас важнее всего изучить корабль. Я подпрыгнула от радости, услышав это. Дети, которые постарше, ходят на дежурства, но меня не берут из-за живота. Взрослые учат детей на ходу, как дядя Стэн меня, но поскольку такая учеба не отнимает много времени – пусть их.
Здесь, как и говорил дядя Стэн, есть группа “зеленых беретов”. Они с Арпадом вечно обсуждают, как что организовать, а еще они тренируют ребят, из которых сформировали что-то вроде разведывательно-боевого отряда. Несколько военных действительно пропали в большой темной пещере, причем не исключено, что их утащили инопланетяне, а один человек из их отряда умер от гриппа. Дядя Стэн у них вроде консультанта по звездолетам, и все свои идеи он сперва сообщает Софи, а потом им. Они узнали, что я племянница дяди Стэна, и я не сомневаюсь, что они нашли бы меня даже в толпе клонов и увезли бы на летающей тарелке в дыму и сверкании молний. Но, похоже, Стивен все-таки никому ничего не сказал. Интересно, где он?
Скоро наступит тьма. В лагере есть механические часы, а кроме того, они вывешивают разноцветные флажки на вершине горы, похожей на замок, которая служит им штаб-квартирой. Сейчас флажок темно-синий, что означает последние три светлых часа. Они здесь строят город: срезают покрытие с пола (когда его срезают, оно рассыпается в пыль) и возводят стенки из аргиллита. Мне выделили комнатушку рядом с дядей Стэном, хотя стены тут пока – одно название, и если ты хочешь раздеться без посторонних глаз, приходится делать это лежа. В пещеры отсюда ушли немногие, и то только в те, которые находятся на первом “этаже”. Я думала было намекнуть им, что можно жить и выше, но я еще не готова рассказывать о своей пещере. Я просто сказала дяде Стэну, что жила среди карликовых деревьев. И это отчасти правда. Вы бы слышали его идеи насчет этих деревьев!.. Он опекает меня, как маленькую, и даже повел в женскую пещеру, как будто я не шла туда, когда меня остановили. Он хотел, чтобы я поблагодарила их за то, что меня выходили. Еще он хотел, чтобы я извинилась, но всему есть пределы. Я, в конце концов, уже взрослая.
Надо сказать, они обрадовались, а та наседка была просто счастлива, что теперь за мной есть кому приглядеть. Она, правда, этого не сказала, но там и без слов все было ясно. Ну да ладно. С дядей Стэном я как-нибудь управлюсь. (Очень надеюсь, что нам удастся сделать масло для лампы, чтобы не сидеть во тьме по ночам.) Дядя Стэн поболтал немного с Мариан (мисс Уэст), которая, оказывается, была химиком. В общем, она…
Свет вырубился… спокойной ночи…
34. Софи
– Увеличение в двести шестьдесят шесть раз, – сказала Софи, – от стеклышка, брошенного в углубление на медной пластинке. Это в четыре раза меньше увеличения, которое дают масляные иммерсионные микроскопы на Земле, и в два с половиной больше, чем то, что дает наш старый походный микроскоп.
Публика взирала на нее кто с открытым скепсисом, кто с мягкой недоверчивостью. Было время, когда Софи думала, что патологи, психиатры и эпидемиологи, собранные вместе, уже являются слишком разношерстной публикой, – но ей и в голову не приходило, что придется стоять в инопланетном корабле, описывая пионерские опыты Левенгука с микроскопом не только врачам всех мастей, но также биофизикам, инженеру вооруженных сил, нескольким высокомерным компьютерщикам, двум стеклодувам, серебряных дел мастеру, оптику и мастеру по изготовлению линз, старушке-химику и сбежавшей из дома беременной девчонке. Путешествия и впрямь расширяют горизонт.
– Никто в точности не знает, как он делал свои линзы, – вынуждена была признать Софи, – похоже, они были не отшлифованы, а выдуты, причем каким-то особым способом. Их старались воспроизвести, и лучшие копии получались, когда из стеклянного прутика выдували пузырь, а потом расплавляли край прутика, превращая его в нечто вроде бляшки на краю пузыря, чтобы сделать ахроматические линзы. Потом Левенгук ломал пузырь и клал бляшку на медную пластинку с маленьким отверстием и винтиками, что придавало линзе трехмерность…