Морган сунул коробку обратно и снова порылся в рюкзаке, вытащив на сей раз голубую прозрачную папку. Он снял большими пальцами резинки с двух углов и открыл папку, вдыхая слабый химический запах, разложил снимки рядком, стараясь разгладить скручивающиеся углы, пока его не осенило прижать их монетами, которые он до сих пор по привычке носил в кармане. Затем начал разглядывать их – новым взглядом, не как на Земле, где восприятие искажалось нетерпением и ожиданием чего-то нового.
С интервалом примерно в сутки снимки показывали, как объект приближается к Земле. Сначала его засняли на орбите Марса – сероватый предмет километров двадцати пяти в длину, летевший с большой скоростью. Первые двадцать часов даже боялись, что это астероид; возможно, тот самый Большой Астероид. Но не успели апокалипсические настроения распространиться, как были получены увеличенные снимки объекта, и оказалось, что он правильной формы, гладкий и с дыркой в центре. По мере приближения к Земле объект замедлил скорость и изменил свою форму. Пустой центр заполнился, цилиндрический корпус округлился – и на орбите возник корабль в форме эллипсоида, казавшийся в солнечном свете темно-серым матовым пятном. Спектральный анализ сего предмета был назван одним из самых флегматичных исследователей “ошеломляющим”; ходили слухи о том, что двое горячих голов из Европейского космического агентства предлагали объект обстрелять. Корпус корабля состоял из смеси органических и металлорганических веществ, устойчивых к низким температурам, но по мере приближения к Солнцу превращавшихся в более стабильные соединения и поглощавших значительную часть спектра электромагнитных излучений. Химики заговорили даже о возможности воссоздания этой субстанции, хотя им возражали, что это равнозначно желанию воссоздать масляные краски пятнадцатого века, глядя на “Тайную вечерю” Леонардо да Винчи.
Когда корабль подошел ближе к телескопу Хаббла и были получены последние серии данных, сеть Интернета практически захлебнулась требованиями доступа к снимкам, три самые большие обсерватории мира выдержали трехнедельную осаду репортеров, а ученые перешли в контрнаступление, обнаружив, что с обычной публикой вполне даже можно общаться. Политики делали заявления, правительства заключали союзы и создавали особые подразделения; некоторые режимы пали; все вдруг вспомнили Нострадамуса; несколько дорогостоящих научно-фантастических фильмов провалились из-за отсутствия интереса публики; в радиопередачах “врач по телефону” сексуальные проблемы сменились проблемами ксенобоязни. Религиозные лидеры предупреждали об отчаянии и ложных идолах, но Морган видел также, как один пожилой кардинал подпрыгивал, как ребенок, говоря о бесконечной способности Господа удивлять и радовать.
Двое суток звездолет инопланетян кружил по земной орбите, осторожно лавируя между скопищем спутников, космических станций, телескопических платформ, в то время как люди пытались связаться с ним, используя все мыслимые виды коммуникаций. Дети посылали в ночное небо тщательно разработанные закодированные послания с помощью факелов. В горах и на равнинах жгли сигнальные огни – порой с катастрофическими последствиями, как это было в Австралии. Общественные, частные и пиратские радиостанции передавали приветствия от организаций, отдельных личностей и групп, на всех каналах и по крайней мере на девяти десятых мировых языков. Просьбы правительств очистить эфир оставались без внимания; еле удалось защитить от нашествия радиолюбителей каналы полиции и чрезвычайной связи. Пилоты коммерческих авиалиний бастовали, отказываясь летать из-за засоренного эфира. Дипломаты всех стран спорили до хрипоты о приоритетах, протоколах и уставах. Карикатуристы изображали, как инопланетный корабль улетает в поисках более спокойного места или же маленьких зеленых человечков, чьими первыми словами были “Есть у кого-нибудь таблетки от головной боли?”, а также картины завоевания пришельцами человечества.
А затем инопланетяне ответили. Послание пришло на всех волнах, используемых человечеством, и на всех языках. Специалисты считали, что “розеттский камень” – то есть возможность изучить основные фразы человеческих языков – инопланетянам дали бесконечные приветствия, в особенности официальные, которыми их забрасывали с Земли. Другие возражали, что это невозможно, что надо знать хотя бы один язык, чтобы начать расшифровку… Споры спорами, однако послание было фактом бесспорным – и очень кратким. Инопланетяне сообщили, что являются представителями смешанного сообщества разумных видов, исследующих галактику сотни тысяч лет. Если кто-то из людей хочет к ним присоединиться – добро пожаловать. Надо лишь встать на расстоянии десяти метров от любого водоема с соленой водой, ночью, через двадцать три дня.
А потом – тишина. Никаких ответов на бесчисленные просьбы о более подробной информации, никаких объяснений или подтверждений. Пришельцы послали землянам сообщение и теперь ждали ответа – в виде тех, кто предложит свои услуги в означенную ночь.
Морган вытащил блокнот, который всегда носил с собой, хотя и пользовался им редко. Он уже и не помнил, когда в последний раз писал рукой более или менее длинный и связный текст; как правило, его записи представляли собой хаос из слов и рисунков – карту мыслей, непонятную ни для кого, кроме него самого. Когда ему надо было написать связный текст, а не просто зафиксировать мысли, Морган набирал его на клавиатуре.
Он вспомнил все данные, которые ему удалось собрать, все наиболее правдоподобные гипотезы земной науки. Берег Чесапикского залива в свете прожекторов. Попытки проникнуть в тайну двух потерянных часов. Место, где они сейчас находились – судя по всему, корабль, хотя это было лишь предположение, основанное на отсутствии других предположений. Членов отряда, которые дурачились, подтрунивая друг над другом, словно у себя в казарме… Они затеяли абсурдное до нелепости соревнование, пытаясь создать самое впечатляющее нестандартное оружие. Лидером, естественно, был старший оружейник сержант Адлаи Лецце, смастеривший арбалет и бумеранг, хотя в категории оружия устрашения золотую медаль могло получить мачете Рахо. Эй Джи, капитан и Пьетт обсуждали, удастся ли хотя бы в будущем спасти электронное оборудование, а если нет, то как его лучше уничтожить. Морган сомневался, что что-нибудь удастся починить, в том числе и его компьютер, но, как ни странно, ему очень не хотелось с ним расставаться – в памяти должна была сохраниться информация. Хотя с каждым часом эта информация все больше утрачивала свое значение… Интересно, подумал Морган, как далеко они сейчас от Земли?
“Начинай сначала, – велел он себе. – Думай. Анализируй”. Только когда он сумеет сформулировать вопросы и хоть как-то сориентироваться в этой сплошной неопределенности, можно будет приступить к поиску ответов.
5. Хэтэуэй Дин
Дорогие мама, лейтенант Пета, сэр Дэйв – победитель драконов, Джонни и моя маленькая Джой!
Я была так сердита на вас и на себя за эту глупую ссору перед моим отъездом, что даже не успела написать и объяснить толком, почему я улетаю. Кстати, из-за чего мы ссорились? Я совершенно забыла. А теперь вы небось думаете, что я удрала из-за скандала, хотя в своей записке я пыталась втолковать вам, что это не так. Я действительно решила улететь с инопланетянами.