– Что ты на самом деле здесь делаешь, Хэт? – тихо спросил он.
Она, похоже, не услышала. Или сделала вид, что не слышит.
– Можно мне взять твой микроскоп? – Она протянула руку, но не смогла дотянуться из-за мешавшего уже солидного живота и встала на четвереньки.
Морган нагнулся и положил руку на микроскоп, заставив ее взглянуть ему в глаза.
– Если ты решила установить контакт с кораблем, а потом использовать его против нас, – еще тише сказал Морган, – пожалуйста, не делай этого. Стивен застал их врасплох, а у тебя это не получится.
Хэт села на корточки и одернула блузку.
– А если они убьют меня, что тогда?
– Они сделают это только через мой труп.
Хэтэуэй умолкла, задумчиво глядя на него. Губы ее дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но вместо этого она просто нагнулась и чмокнула его в щеку.
– Спасибо. А теперь дай мне микроскоп.
– Дядя Стэн!
– Да?
– Здесь свет гаснет?
– Вряд ли.
Стивен писал о том, как он старался его погасить, и сам Морган прошлой ночью в отчаянии тер рукой аргиллит, словно волшебную лампу, и думал: “Погасни!” Ничего не вышло. Он набросил на глаза майку, чтобы не так слепило, и только тогда смог уснуть.
Спальный мешок рядом с ним зашевелился, и из него показалась прядь черных волос.
– Бог ты мой! – пробормотала Хэт. – Я снова хочу писать. Стоит мне повернуться, как я сразу хочу писать. Эти вояки спят когда-нибудь или нет? Не хочу, чтобы они смотрели на меня, когда я слезу вниз.
– Если ты залезешь чуть выше, тебя никто не увидит.
– Скажешь тоже! У Арпада, конечно, много заскоков, но после того как поживешь в Скунсовом переулке, начинаешь ценить то, что кругом не воняет мочой.
Морган поморщился, вспомнив дом в переулке, который она называла Скунсовым.
– Я спущусь вместе с тобой.
Хэт отбросила с лица спальный мешок и залилась румянцем.
– Еще чего! Можно подумать, мне два года и ты собираешься учить меня ходить на горшок!.. Я не хочу, чтобы на меня пялились, Я просто хотела узнать, когда эти парни не стоят на вахте.
Морган облокотился, подумав: “Ох уж эти подростки!” Быть молодым вообще мучительно, а если ты еще при этом беременна и стеснительна…
– Они стоят на часах по сменам, Хэт, через день, невзирая на то, есть тут кто-нибудь еще или нет.
– А когда Шизик Рахо и Сержант Псих не будут стоять на часах?
– Мне казалось, – ответил Морган, помолчав немного и решив не реагировать на клички, – что тебе приспичило прямо сейчас.
Она мельком глянула на него и отвела глаза.
– Сейчас, и через час, и опять, и снова, – сказала девушка, приподнимаясь. – Боже ты мой!
Хэт вылезла из спального мешка, надела клетчатую рубашку, не засовывая ее в джинсы, в которых так и легла спать, и зашагала по пандусу босиком.
Морган перевернулся на живот и ползком добрался до края пандуса, глядя, как она остановилась на миг перед холмиком Стивена, а затем скрылась в зоне, отведенной под общественную уборную. Эй Джи Лоуэлл, сидевший на полу и чистивший оружие, поднял голову и проводил Хэт безучастным взглядом. Потом встретился глазами с Морганом и помахал ему рукой.
Хэтэуэй появилась снова, прошлепала мимо Эй Джи и начала подниматься по пандусу. Морган лег на место. Хэт залезла в мешок, сняла там рубашку и бросила ее рядом, выпростав длинную белую руку. – Спокойной ночи, дядя Стэн.
Еще как минимум два раза она со стонами вылезала из мешка и спускалась по пандусу. Потом пожаловалась, что у нее пересохло в горле, и пошла вниз за водой, которая хранилась в бутылках и небольших канистрах. Морган, стоя на коленях, наблюдал за тем, как она налила воду в свою флягу под бдительным взором Андре Бхакты. Этот чернокожий офицер небольшого росточка – скорее бушмен, чем зулус, – рассмешил ее, и Хэт немного задержалась возле водных запасов. Как и остальные члены отряда, Бхакта был холост, хотя имел двухгодовалого сына от женщины, с которой его связывали очень непростые отношения. Морган лодумал: может, это намеренная стратегия – послать в полет неженатых мужчин, и в то же время не лишенных какой-то привязанности? Если только найдется хоть один мужчина за двадцать, у которого в жилах течет кровь, а не водица, и который при этом не имел бы никаких привязанностей. В наши дни ничем не связаны скорее женщины, считая мужчин не столько опорой, сколько обузой, а то и вовсе не нуждаясь в них. Как его племянница, к примеру, которая послала парня, сделавшего ей ребенка, куда подальше.
– Слушай, дядя Стэн! – сказала Хэт, вернувшись и предлагая ему флягу. – Ты в курсе, что здесь целых шесть входов-выходов? Не знаешь, куда они все ведут?
– Нет, – не скрывая досады, буркнул он. – Доброй ночи, Хэтэуэй.
Она вздохнула.
– Я знаю, куда ведут некоторые из них, – сказал он минуту спустя. – Я тебе утром скажу.
– Какое тут, к черту, утро?
– Спокойной ночи, Хэтэуэй.
Но она снова разбудила его своими стонами. Морган поднял голову и увидел, как она мечется во сне. Лицо у нее покраснело, она скинула с себя верхнюю часть спального мешка, открыв налитые груди в белом лифчике, ложбинка между которыми была мокрой от пота.
– Доктор Морган! – раздался снизу голос Лоуэлла. Морган вылез из спального мешка и склонился над краем пандуса.
– Все нормально, просто ей приснился кошмар. Спасибо.
Бхакта с Хьюсом уже поднялись по нижнему витку пан-Дуса; в глубине пещеры Пьетт и Рахо выкатились из своих спальных мешков с оружием наготове. Лоуэлл внимательно смотрел на Моргана еще пару мгновений, а потом махнул своим людям рукой: отбой!
– Дядя Стэн! – раздался за спиной голос Хэт. – Что случилось? – Она смахнула со лба слипшуюся прядь. – Бог ты мой! Мне снились какие-то ужастики.
– Мы так и поняли.
– Ни фига себе! Я что – кричала?
– Нет, – сказал Морган, лишь теперь задумавшись о том, что она действительно стонала совсем негромко – и тем не менее Эй Джи ее услышал. Очевидно, звуки здесь разносятся лучше, чем он думал.
– Хоть бы кто-нибудь выключил свет, – пробормотала девушка, свернувшись клубком. – У меня глаза болят так, как будто из них сделали соте.
– Что может знать о соте дитя, вскормленное на ужинах по телеку?
– Соте – значит поджаривать что-то на сковородке с кусочком маргарина, – высокомерно процедила она. – Помалкивай, холостяк несчаст…
Хэт осеклась, шумно сглотнув слюну. Но что бы ее ни напугало, она не вскрикнула, а замолчала.
Морган единым рывком перевернулся и сел. Хэт лежала, опершись на локоть, прижимая к груди спальный мешок и глядя широко распахнутыми глазами на стену. В зрачках ее вспыхивали красные искры, лицо приобрело оранжеватый оттенок. Морган посмотрел туда же, куда смотрела она. Вся стена была покрыта пламенными языками. Лесной пожар, запечатленный на картине, был изображен так ярко и реалистично, что Морган только что жара на лице не ощущал. Дерево, превратившееся в обугленный ствол и замершее в полупадении, окаменевшие огненные языки, искры, падающие вниз и застывшие на лету…
– Ты когда-нибудь видела лесной пожар, Хэт? – услышал Морган свой голос.
– Что? Я видела по телеку. – Голос ее упал. – Он словно бушует у нас над головой.
– Я сейчас приду, – сказал Морган. Хэт всем телом рванулась к нему:
– Это не они!
– Похоже, кому-то из них приходилось сражаться с лесными пожарами.
– Это Стивен! – убежденно заявила девушка.
Она вылезла из спального мешка, набросила клетчатую рубашку, на ходу застегнула ее и, сунув ноги в кроссовки, стала спускаться по пандусу. Морган натянул на себя рубашку и побежал вдогонку – босиком, без джинсов, чувствуя себя до ужаса нелепо и перепугавшись тоже до ужаса. Он спустился, когда она подошла к холмику, но тот был нетронут. Серый кокон не был ни разрезан, ни разодран. Морган и сам не знал, чего ожидать, но на этом корабле было возможно все, и он не хотел, чтобы Хэт влипла в какую-нибудь историю.
Подбежали Эй Джи Лоуэлл и Бхакта с оружием в руках. Рот у Лоуэлла был сжат в тонкую полоску. Прежде чем он успел что-то сказать, Морган выпалил: