Морган набрал в легкие воздуха, чтобы объявить о своей капитуляции, хотя еще не знал, что именно он скажет. Глупо, конечно, но ему ужасно не хотелось показаться дураком… или слабаком.
Хэт уперлась головой в его ладонь.
– Не позволяй… Не позволяй этому гаду победить, – выдохнула она.
Морган с ужасом посмотрел на палача и нашел самые простые слова:
– Я скажу вам все, что вы хотите знать.
После этого Сет больше не трогал девушку, только снова сунул ей кляп, когда она начала плакать и без разбора проклинать их обоих. Он освободил рот и руки Моргана и начал расспрашивать его о рубке. Почему Морган решил, что это рубка управления? Как она выглядит? Кто в ней находится? Кто входит в состав спецотряда? Сколько в лагере скаутов и какова степень их военной подготовки? Кто входит в лагерный комитет? Каковы его структура и влияние? И Морган отвечал на вопросы, на все до единого, позволив белому кокону вновь сомкнуться вокруг него, так, что в нем остались только Хэт, Мариан, Сет и он сам.
Закончив допрос, Сет вновь связал Моргану руки, на сей раз на коленях – мелкая поблажка, которая вызвала у Моргана благодарность и одновременно отвращение к себе, – сунул ему в рот кляп, а потом взял лампу и задул ее.
– Вы будете здесь в безопасности, пока все не кончится, – услышали они во тьме его голос без малейшего акцента.
Больше они не услышали ничего – ни извинений, ни обещаний, ни издевательских уверений в том, что Морган поступил совершенно правильно, и за это Моргана вновь охватило благодарное чувство к палачу. Хэтэуэй не плакала. Она сидела, привалившись к Мариан и сомкнув веки. Мариан отрешенно смотрела вдаль, в ее бесстрастных умных глазах не было осуждения, но Морган все равно был рад, что стало темно и что больше он не сможет их видеть. Он был бы рад, если бы свет не зажегся никогда.
47. Софи
Началась подготовка к войне.
Раф Техада, главный врач отряда, остался в темной зоне. Но у них были Грег Дровер и Альтман Мейер, воевавший в молодости во Вьетнаме, так же как и двое других врачей и старшая сестра. Третий врач участвовал в разработке планов на случай гражданских бедствий, а четвертый летал в горячие точки в составе группы “Медицина без границ”. На их плечи легла организация медицинской помощи, спасения раненых с поля боя, проведения хирургических операций и лечения выздоравливающих.
В отсутствие Мариан Софи пришлось взять на себя обязанности фармацевта и ответственного за производство, то есть она должна была наполнить все углубления доступными им лекарственными средствами и по мере сил решать вопросы, связанные с чистотой, надежностью и стерильностью этих лекарств, – вопросы, единственный честный ответ на которые был: “Не знаю, не знаю, не знаю”. Если бы кто-нибудь сказал ей: “Раз ты не уверена, ты должна ввести себе в вену лекарства, производимые кораблем”, она бы, наверное, согласилась – хотя так ей казалось сейчас, пока она была цела и здорова и не чувствовала боли. Однако никто ее об этом не просил, и в то же время никто не предлагал себя в качестве подопытного кролика – ни военные, ни скауты в зеленых рубашках, Софи считала, что это было бы совсем нелишне, но Доминик стоял за своих скаутов и бойцов территориальной армии горой и ни за что не стал бы предлагать им пожертвовать собой из этических соображений. Поэтому Софи делала прививки, брала образцы и клеила бирки, снова делала прививки, брала образцы и клеила бирки, загромождая лабораторию рядами вымытых и стерилизованных спиртом пробирок, склянок из-под лекарств, баночек из-под косметики, бутылочек из-под детского пи-тания. Она воспроизвела все стероиды, морфины и антибиотики, которые нашлись у отряда А; раздробила все таблетки – обычные болеутоляющие, транквилизаторы, снотворные препараты, – растворила их в воде и отфильтровала полученный раствор, стараясь добиться нужной концентрации и сожалея о том, что у нее нет опыта Мариан. Растворы, которые, как считала Софи, могли выдержать кипячение, она кипятила. Все лучше, чем ничего. Она клеила ярлычки, нумеровала воспроизведенные лекарства и помечала оригинальные препараты, записывала быстрыми каракулями замеченные особенности поведения растворов. Время от времени к ней забегал кто-нибудь из больничной зоны, совал в руки пластиковую дощечку и уносил с собой поднос с дребезжащими склянками. Софи, морщась от скрипа ручки по пластиковой дощечке, записывала, каких лекарств недостает, вздыхала и снова рыла ямки для их воспроизведения. Она была слишком занята, чтобы думать о чем-то еще, и это было ее спасением. Мелисанда мяукала под столом, тыкаясь носом в дверцу корзинки и царапая ее когтями. “Не выпущу”, – говорила ей порой Софи, когда эти звуки доводили ее до полного изнеможения.
Как-то, во время зеленовато-голубого вымпела, к ней прибежал посыльный и попросил зайти в лазарет, чтобы доложить о состоянии дел. Врачи и санитары складывали в угол носилки и собирали простыни и полотенца, которые можно было разорвать и использовать как нестерильные бинты. Грег Дровер и два врача, имевшие опыт работы в боевой обстановке, склонились над столом из аргиллита, обсуждая приоритеты оказания медицинской помощи пострадавшим, а четверо ординаторов склонились над другим столом и изучали карманное пособие по хирургии.
В центре комнаты стояла стройная женщина в оливково-зеленой рубашке. В одной руке она держала ружье стволом вниз, а в другой – довольно большой колокольчик. У нее было обветренное лицо, которому странно не соответствовало выражение учительницы начальных классов.
– Все в сборе? Мне еще надо проинструктировать другие группы!
Люди, склонившиеся над столами, невольно выпрямились.
– В общем, я хочу, чтобы вы знали сигналы тревоги и их значение. У нас три входа, и сигнал, предупреждающий о вторжении в нижний вход, будет звучать так. – Женщина тряхнула колокольчик, и тот издал приглушенный звон. – Один удар, ясно? Правый вход – два удара. – Она продемонстрировала это двумя энергичными движениями руки. – Задний вход, – она показала на выход из Цитадели, которым пользовались реже всего, – три удара. Эти сигналы вы услышите, если противник приблизится ко входам. Если за предупреждающим сигналом послышится частый продолжительный звон, значит, они начали боевые действия и обстреляли посты. Если они проникнут в эту пещеру, мы постараемся предупредить людей о том, где находится враг. Итак, предположим, противник ворвался в пещеру с южной стороны. Сведения о продвижении врага в юго-восточном направлении будут передаваться следующим образом… Кто-то за спиной у Софи прошептал:
– Вот уж никогда бы не подумал, что мне придется слушать курс лекций об искусстве колокольного звона.
Зашуршали перелистываемые страницы, затем раздался шепот:
– Какое там искусство, золотко! Это просто сигналы. Ты зря листаешь, здесь ничего не найдешь.
– Только попробуй назвать меня так еще раз! Я… Женщина с ружьем сурово посмотрела на перешептывающуюся пару.
– И наконец, если им удастся достичь Цитадели, вы услышите продолжительный и громкий звон. – Она зазвонила что быдо мочи. – В таком случае я советую вам не высовываться, чтобы не нарваться на пулю. – Она со сдержанным одобрением посмотрела на белые и красные кресты на груди у бывших военных врачей. – Хочу добавить, что сигналы будут подаваться не только колокольным звоном, но и барабанным боем, а также любыми другими средствами, которые попадутся под руку. Так что, если не хотите, чтобы вас застали врасплох, держите ухо востро. Мы подготовили несколько траншей и укрытий, на случай, если бы окажетесь на линии огня, когда будете спасать раненых. Кроме того, вы, конечно, можете укрыться в боковых пещерах. Траншеи…