Добраться не удалось. За спиной послышались торопливые шаги: охотницу догонял человек. Один. Нейенналь замедлила движение, собираясь в комок, как кошка перед прыжком, и, едва заслышав резкий гортанный голос, обернулась, метнувшись навстречу врагу. В черных глазах ангмарца отразилось удивление, однако вскрикнуть он уже не смог. Вороненое лезвие кинжала пробило горло человека, превратив несказанные слова в захлебывающийся хрип. Занеся для удара ятаган, ангмарец сделал несколько спотыкающихся шагов по направлению к отступающей эльфийке и мягко осел наземь. Таварвайт едва успела затащить еще вздрагивающее тело бойца в проулок, вспугнув промышлявших по кучам мусора крыс, как на покинутой ею улице стало куда более оживленно. Вжавшись в щель между двумя косо осевшими плитами мраморного известняка, охотница затихла. Из выбранного укрытия обзор был скверным, поэтому при всем старании она смогла разобрать только то, что мимо проулка в сторону Тирбанда прошел отряд из десятка бойцов. Одежды возглавлявшего отряд имели багряный цвет глубинного пламени. Среди черных и грязно–серых цветов, присущих ангмарцам, они выделялись особенно отчетливо. Тот самый мордорец, который был ей нужен? Нейенналь сомневалась, поскольку слишком уж легко звучали шаги этого предводителя. Пожалуй, они оказались бы чересчур легкими даже для человеческой женщины, а ведь Лаэрдан на Тиннудире говорил про мужчину, да и Каленглад определенно упоминал черные доспехи со знаком Ока… По всему выходило, что нынешней ночью Тирбанд решил посетить кто‑то еще.
Таварвайт поморщилась, с досады саданув ладонью по шероховатому камню. Подобное оживление, царившее близ ее добычи, было охотнице не с руки. Похоже, следовало начинать подыскивать на светлое время суток укромное место, в котором можно будет дождаться следующей, более спокойной, ночи. Выбравшись из укрытия, Нейенналь осторожно двинулась вглубь проулка, который, чем дальше, тем все более уверенно забирал вправо, пока, наконец, довольно‑таки неожиданно не вывел ее на задворки Тирбанда. Эльфийка окинула исполинское строение оценивающим взглядом. Что ж, это было даже лучше — во всяком случае, следующей ночью ей уже не придется блуждать по городу. Оставалось лишь найти какой‑нибудь лаз, ведущий внутрь. Таковых, правда, в пределах видимости не наблюдалось, а обходить здание охотнице не хотелось по вполне понятным причинам, поэтому, в конце концов, она выбрала иной путь. В первом ярусе башни Тирбанда окон не было, со второго же начинались узкие, как бойницы, проемы, прикрытые полусгнившими ставнями. Добраться до них, хотя с немалым трудом, все же представлялось возможным. Одну из таких «бойниц» охотница и наметила в качестве цели. Опасно распластавшись по стене и пару раз не сорвавшись вниз лишь чудом, Нейенналь все же достигла едва держащихся на проржавевших петлях ставней и осторожно заглянула в темный зал. Тот был пуст. Протиснувшись в узкий проем, таварвайт мягко спрыгнула на пол. Иструхлявевшие доски настила проседали даже под легкими шагами эльфийки, веса же человека они, скорее всего, вообще бы не выдержали, так что едва ли ей следовало опасаться внезапного появления кого‑либо из ангмарцев. Обходя зияющие в полу дыры, охотница добралась до входных дверей и попробовала их открыть. Створки не поддались — то ли были заперты, то ли настолько перекосились, что их просто заклинило. Впрочем, таварвайт и не намеревалась бродить по всем ярусам башни. Для дневки выбранное место вполне подходило, а мордорца все равно следовало искать снаружи, но уже не нынешней ночью.
Нейенналь едва успела укрепиться в этой мысли, когда с первого этажа, буквально из‑под ног эльфийки, донесся скрежет отворяемых дверей.
— Где Агарохир? Ему было приказано ждать меня в цитадели! — раздраженно произнес глухой голос, и на сей раз таварвайт прекрасно разобрала каждое слово, поскольку сказаны они были на чистейшем синдарине.
— Я этой же минутой сыщу его, госпожа, — последовал подобострастный ответ. Отвечал явно мужчина, и со знанием эльфийского наречия дело у него обстояло куда хуже, чем у его собеседника или собеседницы. Более точно Нейенналь никак не могла определиться, поскольку странный, не порождающий эха голос того, кто заговорил первым, как ей казалось, вообще не мог принадлежать живому существу, независимо от пола. Зато так вполне могло бы говорить умертвие, чьи голосовые связки давно сгнили и уже с трудом справляются с назначенной им ролью. Умертвие в Аннуминасе? Охотница припала к одному из зияющих в полу отверстий, пытаясь разобрать, что происходит этажом ниже. Обширное помещение, еще хранившее следы былого богатого убранства, заливал слабый зеленоватый свет — так по ночам в лесу светятся гнилые пни. Посреди помещения, скрестив руки на груди, стоял обладатель багровых одежд.