— Амартиэль, — закончила за него таварвайт.
По лицу Каленглада проскользнула тень.
— Ты уже знаешь? Откуда? Лаэрдан тоже не удивился, как будто ожидал ее прибытия. Что еще вам известно такого, чего не знаю я?
— Я видела Амартиэль в Тирбанде, — сказала Нейенналь. — Там же услышала и ее имя. Она требовала, чтобы мордорец приказал своим людям заканчивать поиски видящего камня и перевел их к стенам Барад–Тиронна, где вскоре ей понадобится сильная охрана. Боюсь, правда, что выполнить ее распоряжение он не успел. Вот все, что известно мне. О том, что знает Лаэрдан, лучше спроси у него сам.
— Барад–Тиронн? — недоуменно переспросил следопыт. — Но что может понадобиться ангмарцам в Барад–Тиронне?
— Откуда мне знать? Это ваш город, не мой.
Каленглад как будто и не услышал ее, продолжив рассуждать вслух.
— Прежде, когда в Аннуминасе еще располагался королевский двор, в Барад–Тиронне владыки вершили суд и выслушивали прошения своих подданных. Говорят, что там же хранился и видящий камень Города Королей, но сейчас там нет ничего, кроме дряхлеющих стен и пьедестала, на котором некогда покоился камень. К чему нужен пьедестал, на который нечего поставить?
Нейенналь лишь покачала головой: ответ был ей не известен. Разве только…
— Она говорила о подарке, который ей невольно преподнесли северяне, — вспомнила таварвайт. — Сразу после слов мордорца о том, что камня отыскать они не могут.
Следопыт вздохнул.
— Я, пожалуй, переадресую эту загадку Лаэрдану, — сказал он. — Пускай поломает голову — глядишь, чего умного и надумает. А тем временем, возможно, у нас получится добыть ответы иным путем. Само по себе прибытие Амартиэль, кем бы она ни была — пусть даже, как говорит мой драгоценный советник, первая воительница Ангмара — не та весть, которая требует столь спешных донесений, однако затем случилось еще кое‑что. Торхирион, один из наших следопытов, подслушал разговор ангмарцев неподалеку от Аданиона, городских ворот у западных берегов Ненуиала. Они говорили о Мордрамборе, черном нуменорце на службе Амартиэли, и Торхирион слушал очень внимательно. До того, как ангмарцы скрылись, он успел расслышать их слова о каком‑то поручении, которое Мордрамбор должен выполнить в ночь полнолуния: с небольшим отрядом при свете луны он отправится в Хауд Элендил. Торхириону не удалось выяснить, с какой целью, но и этого более чем достаточно!
Нейенналь удивленно приподняла брови, вспомнив ломаное наречие ангмарцев, слышанное ею в лагере близ Тирбанда, и тот труд, которого ей стоило хоть что‑то в нем разобрать.
— Твои люди настолько хорошо знают синдарин, чтобы понять самые искаженные его виды?
— А причем здесь синдарин? — настала очередь удивляться Каленгладу. — Говорили‑то они на вестроне, чего там понимать?
— В Тирбанде я никакого вестрона не слышала, хотя беседы там велись весьма оживленные.
Следопыт нахмурился.
— Если так, тогда, конечно, странно, хотя объяснение все равно должно отыскаться. Возможно, они из разных племен были. У орков в подобном случае в дело как раз таки вестрон вступает — ничего своего они до сих пор не придумали.
— А возможно, все сказанное просто для ваших ушей и было предназначено?
Каленглад помрачнел еще больше. Кажется, подобное предположение ему в голову не приходило.
— Сомневаюсь, — с нажимом произнес он, наконец. — Торхирион — хороший разведчик. Не думаю, чтобы он выдал врагу свое присутствие, тем более, в такой простой ситуации.
— Вероятно, ты прав, — не стала продолжать спор эльфийка, хотя доводы следопыта ее не переубедили. — Чего же ты хочешь от меня?
— Я хочу получить преимущество в ведомой войне. Если нам удастся пленить Мордрамбора, мы лишим ангмарцев еще одного из военачальников и, как знать, возможно, приобретем источник информации о действиях врага. Найдется ли у тебя смелость взяться за такое задание?
— В одиночку? — уточнила охотница.
— Нет, конечно, — Каленглад покосился на голову мордорца, бывшую молчаливой свидетельницей разговора, с таким видом, словно подозревал ее в шпионаже в пользу Амартиэль. — В сопровождении отряда дунаданов. Ну, так что, берешься?