***
Ветер едва слышно шевелил листву. Дым от костра собирался над лагерем зоомагов. Из серебристых клубов соткалась тонкая фигура. Дух замер над спящей девушкой. Черные волосы разметались по плащу, во сне она казалась потерянной и беззащитной.
Вдруг Алия начала метаться, словно ей грезилось что-то плохое. Неожиданно проснувшись, девушка увидела перед собой золотые глаза, растаявшие во мраке…
Часть 2
Часть 2
Мне снился странный сон. Что-то непонятное, но смутно знакомое. Но сколько ни пыталась, не могла вспомнить. Оно ускользало каждый раз, стоило лишь приблизиться к разгадке. Оставались только ощущения. Очень яркие, словно это было на самом деле.
Ветер, запутавшийся в волосах. Чуткое дыхание горных трав и цветов, источавших простой, но очень притягательный аромат. И моя ладонь, удерживаемая чьей-то рукой. Теплой, надежной и родной. Каждое прикосновение, каждое движение – откровение. Любовь. Без остатка. Навечно и даже дольше. Навсегда.
Все казалось таким правильным, но… недолгим? Счастье разбилось, не оставив даже осколков. И на сердце стало невыносимо тяжело. Любить сильнее ведь невозможно?
Боль. Она короткими царапинами покрывала все тело, потом нырнула под плащ и затаилась. Рядом начали двигаться, послышались недовольные чертыханья, сильно дернули за волосы. И... я проснулась.
- Поганец мелкий, тебя ждет хорошая взбучка, – кровожадно улыбнулся Нэд. – С добрым утром, Алия!
Что это было? Повернувшись, я увидела маленькую ящерку, самозабвенно кутающуюся в мои волосы. Ярко-зеленое гибкое тельце с тонкими лапками и длинным хвостом. Внешне зверюшка походила на дракона, только летать не умела. Слабые крылья служили лишь украшением. С их помощью драканы могли планировать в воздухе, смешно подпрыгивая при этом.
- Какая прелесть! – я взяла ящерку на руки.
- Эта прелесть испортила мне сапоги! – возмутился Нэд, тряся слегка пожеванной обувью. – Просыпаюсь, а тут она! Завтракает, зараза! Так еще и язык показывает, наглое существо! Они же теперь не доживут до конца практики!
Смех вырвался вопреки желанию. Маленький дракан сумел хорошо пошатнуть душевное равновесие парня. И навести беспорядок в лагере. Вещи из рюкзаков были раскиданы, одежда запачкана пеплом из костра. Утро началось весело.
Собрав раскиданные пожитки, мы продолжили путь. Ящерка увязалась за Нэдом, время от времени кося большим желтым глазом на его сапоги. Особенно ее привлекали завязки на них, болтающиеся туда-сюда при каждом шаге парня. Изредка зверюшка подпрыгивала, но, к большой радости друга, не успевала продегустировать заманчивую коричневую кожу.
Деревьев становилось все меньше, света больше. Лес уступил зарослям травы, переходившей в нерукотворную каменную горку. Балансируя и цепляясь за валуны, я хотела поскорее дойти до вершины. Цепь Мраморных гор, окаймлявших плато, считалась одной из самых красивых. Застывшие изваяния напоминали неземное существо, расправившее крылья в стремлении оторваться от земли. Но, увы… Каменной душе недоступна радость полета. Только созерцание недосягаемого, но от этого не менее желанного…
На вершине гулял ветер. Бросался в лицо, играя, маня вперед. Немного робея, я подошла к краю плато. И замерла, задохнувшись от восторга.
Таких ощущений я не испытывала никогда. Бесконечное счастье с искрами радости, дуновение свободы, проникающее в каждую клеточку тела, и легкая нотка горечи, омрачающая впечатления. Воспарить над землей, как и наш дракан, я не смогу…
На востоке плескалось море. Ярко синее, живое, сияющее ярче неба. Подножие оплетала лесная чаща. Густая и непроницаемая. Где-то там были ребята из нашей группы. Далеко на севере виднелись скопления крошечных пятен – людские поселения.
Острые пики гор возвышались над плато, подавляя своим величием. Ближе всего была самая большая и причудливая вершина, будто подточенная временем, потерявшая свою остроту. Извилистый край плато и пик соединял старый подвесной мост, местами прохудившийся и разрушенный.
- Эта вершина называется Слеза дракона, - я даже не заметила, как здесь оказался Нэд. – Раньше сюда приходили отчаявшиеся, чтобы попытать счастья и отыскать ответы на свои вопросы. Но потом люди перестали возвращаться. О пике забыли, а мост остался…