— Да, это верно, — согласилась миссис Морли и, хитро улыбнувшись, добавила: — Но не жди так долго, чтобы привезти ее, ладно?
В «лендровере», по пути в «Грей-Уитчиз», Домине сказала:
— Миссис Морли очень милая женщина. Я думаю, она в точности такая, какой должна быть настоящая мать.
— Ты ей тоже понравилась, — отозвался Винсент, с благодарностью взглянув на нее. — Она считает, что я становлюсь отшельником, и, когда я приезжаю к ней с девушкой, почему-то сразу делает скоропалительные выводы.
Домине покраснела, но он не заметил это в наступивших сумерках и продолжил:
— Не подумай, что я вожу к ней много девиц. Она не из тех, кто будет принимать в своем доме всяких вертихвосток. — Он грустно улыбнулся: — Я люблю бывать у мамы, наверное, потому, что в моем холостяцком жилище царит полное запустение. То есть прислуга наводит там порядок и содержит дом в чистоте, но не особенно-то весело сидеть за столом в полном одиночестве.
Домине закусила губу. Ей показалось, что Винсент так же склонен к скоропалительным выводам, как и его мать. Мало кому нравится, когда плохо знакомые люди торопят события, поэтому Домине сменила тему, они некоторое время поболтали ни о чем, и девушка уставилась в темноту, гадая, где сейчас Джеймс Мэннеринг. Со времени своего отъезда он с ней и словом не перемолвился, хотя миссис Мэннеринг разговаривала с ним пару раз по телефону. Мелани сказала ей, что интриги тетушки пока еще не увенчались успехом, иначе та уже раструбила бы о помолвке на весь мир, а в колонке сплетен Домине прочитала, что Джеймс был замечен в обществе Лючии Марчинелло, вдовы итальянского судовладельца, — его компания обанкротилась, он остался без средств к существованию, не смог вынести позора и покончил с собой. «Естественно, это не понравится тетушке Джеральдине, — прокомментировала Мелани. — Во-первых, синьора Марчинелло без гроша в кармане, а во-вторых, смерть ее мужа вызвала приличный скандал пару месяцев назад».
Винсент остановил машину у входа в «Грей-Уитчиз» и нежно взял Домине за руки, к ее радости избежав неловкости первого поцелуя.
— Ты не откажешься еще раз прогуляться со мной, Домине? — спросил он.
— Если хочешь, — кивнула девушка, выпрыгивая из машины. — Спасибо за то, что ты познакомил меня с твоей мамой и терпеливо ждал, пока я выбирала одежду в магазинах. — Она улыбнулась, принимая от него свертки.
— Это доставило мне удовольствие, — пылко заверил ее Винсент, поднимаясь на крыльцо вслед за девушкой. — Что ж, тогда я не прощаюсь.
— Да. — Домине повернулась к двери. — До свидания, Винсент.
Молодой человек медлил и смотрел на нее так, будто собирался поцеловать, но все же не решился и поспешил вниз по ступенькам к «лендроверу». Когда Домине, отворив тяжелую дверь, на мгновение остановилась на пороге, освещенная ярким светом, падавшим из холла, он помахал ей на прощание рукой.
На следующей неделе Домине три раза встречалась с Винсентом. Он сводил ее в кино, на собрание любителей мотоциклов и на ужин в придорожный ресторан по пути к Йорку. На третье свидание Домине надела новое голубое платье и пальто со всеми аксессуарами, включая высокие сапоги из черной кожи. Современная одежда совершенно преобразила ее, а Мелани, считавшая себя знатоком в подобных вещах, подстригла ей волосы до плеч и завила кончики так, чтобы они загибались вверх.
Когда за ней зашел Винсент, Домине с удовлетворением заметила в его глазах огонек восхищения и страстного желания. Молодой человек галантно помог ей сесть в «лендровер» и опечаленно произнес:
— Такая девушка, как ты, достойна ездить в первоклассных спортивных машинах, но, поскольку мне приходится много колесить по территории поместья, пришлось купить внедорожник…
Домине тепло улыбнулась ему.
— Мне совсем не важно, какая у тебя машина, — сказала она. — И ты вовсе не обязан передо мной извиняться.
Винсент на мгновение прикоснулся к ее руке.
— Я считаю, что ты просто восхитительна, — честно признался он. — Сегодня… — Он покачал головой, подбирая слова. — Ты выглядишь совсем иной… Эта одежда… Светлые тона очень идут к цвету твоей кожи.
— Спасибо, Винсент, — застенчиво произнесла она. Винсент был таким славным, таким симпатичным, таким милым. Домине удивлялась, что до сих пор ни одна девушка не прибрала его к рукам. Ведь его, должно быть, так легко полюбить…
Легко ли? — спорил с ней внутренний голос. Он обычный парень, беззаботный, с легким характером. Жизнь с ним может быть скучной — очень скучной! Домине наморщила носик. В любом случае это не имело никакого отношения к ней. Что бы он о ней ни думал, они останутся друзьями, и не более того. В конце концов, меньше чем через четыре месяца она навсегда покинет этот край и вряд ли когда-нибудь вновь увидит Винсента.
Ресторан на обочине дороги сверкал неоновыми огнями и оказался весьма респектабельным и дорогим заведением, а изысканные блюда могли сравниться разве что с первым «светским» ужином, приготовленным Грэхемом для Домине и Джеймса в тот самый вечер после отъезда из монастыря. Когда они поели, Винсент взялся учить ее танцевать, и они неуклюже кружились по площадке, наступая друг другу на ноги, громко смеялись и полностью расслабились.
Потом они возвращались в «Грей-Уитчиз» по залитой лунным светом вересковой пустоши, и Домине чувствовала себя счастливой и очень красивой. Был изумительный вечер, прохладный и морозный, звезды казались более яркими в глубине прозрачно-синего бездонного неба. Холлингфорд тонул во тьме, погасив огни, — его обитатели привыкли рано ложиться и рано вставать, зная, что их ждет работа на фермах, — но окна «Грей-Уитчиз» были освещены, и когда «лендровер» свернул на подъездную дорожку, Домине увидела знакомую машину, стоявшую у парадного входа, и сердце девушки мгновенно ушло в пятки.
— Это машина Джеймса? — спросил Винсент. Домине кивнула.
— Я не знала, что он вернется сегодня.
Винсент криво усмехнулся:
— Джеймс Мэннеринг сам себе хозяин, и если уж он решил что-либо сделать, никому об этом не докладывает. Боишься, что он отругает тебя за позднюю прогулку?
Домине с трудом сглотнула, распрямляя плечи.
— Конечно нет! — поспешно ответила она. — Я не обязана перед ним отчитываться!
Винсент недоверчиво поднял брови:
— Думаю, Джеймс с тобой не согласится. Ведь он отвечает за тебя, а сейчас уже поздно.
Домине вздохнула:
— Я не ребенок, Винсент.
— Согласен. Взято на заметку. — Он улыбнулся. — Хочешь, я пойду с тобой и поговорю с ним?
Домине помотала головой:
— Нет, в этом не будет необходимости, Винсент. К тому же, если Джеймс только что приехал из Лондона, он наверняка хочет отдохнуть и не обрадуется гостям.
— Это верно, — согласился Винсент, останавливая «лендровер» рядом с автомобилем Джеймса. — В любом случае мне придется завтра повидаться с ним. Я всегда захожу, когда он здесь. Владелец поместья желает быть в курсе того, что творится на его землях, — усмехнулся он.
— Значит, до завтра? — спросила Домине, выпрыгивая из машины. — Зайдешь со мной поздороваться, Винсент?
— Конечно! — пылко отозвался молодой человек. — До свидания!
Когда он уехал, Домине взбежала по ступенькам и вошла в дом через тяжелую парадную дверь. В холле горела люстра, и по полу были разбросаны серые чемоданы. Домине нахмурилась — это не мог быть багаж Джеймса, он, вероятно, привез кого-то с собой. Как раз когда эта мысль пришла ей в голову, она услышала шаги и, подняв глаза, встретила холодный взгляд опекуна, стоявшего в дверях гостиной и наблюдавшего за ней. Он внимательно разглядывал ее, и девушка испытала нелепое чувство удовлетворения от того, что на ней был новый наряд и она так хорошо выглядела. Она уже не была той серой мышкой, которую он забрал из монастыря.
— И чем это ты занималась в такой поздний час? — сухо спросил Джеймс, и Домине поняла, что он с трудом подавляет гнев. Голубые глаза зловеще сверкали, словно осколки айсберга под северным ледяным солнцем.