– Это одежда на завтра? – уточнила она у служанки. Червячок сомнения всё же не давал ей покоя. Во-первых, платье было слишком тонким – погода была не настолько жаркой, а во-вторых, почему Икара дала его сейчас?
– Это ночная рубашка, – сообщила Икара не дрогнувшим голосом. Орис икнула. Ночные рубашки выглядели совсем не так! До чего же жируют люди равнин, если такую красоту надевают только для того, чтобы спать?! – Желаете принять вечернюю ванну, или ограничитесь душем?
Орис подняла затравленный взгляд на служанку. Казалось, что Майрис приставила к ней Икару именно за тем, чтобы та постоянно издевалась и загоняла несчастную в тупик. С точки зрения Орис, мыться два раза в день было не только расточительно, но и очень сложно. В конце концов, нагревать столько воды ежедневно нужно было ещё постараться. Впрочем, здесь она нагревалась сама. С помощью волшебства? Скорее всего. Даже оставив эту причину, Орис не видела смысла снова отмываться, когда Икара так тщательно выполаскивала её всего несколько часов назад. Неужели местные настолько невероятные чистюли? Горцы никогда не считались свиньями, но, вероятно, в чистом горном воздухе они и не пачкались так сильно, как жители пыльного Мемриса. Словно прочитав её мысли, Икара прошелестела:
– Госпожа сегодня не покидала дом, потому не смогла оценить в полной мере, как много пыли витает в Мемрисе, и как вредна она для кожи и волос волшебницы.
Орис с сомнением поджала губы. Что же это выходит, для кожи волшебницы пыль вредна, а если ты не волшебница, стало быть, переживёшь? Странная логика, но спорить со служанкой она не была намерена, да и смысла не было. Зато любопытство всё же взыграло. Если здесь такие потрясающие ванны, то как же местные принимают душ?
– Хочу душ, – объявила Орис, не до конца уверенная, что правильно сказала слово. Впрочем, Икара её поняла.
Душ оказался скрыт в той же комнате, где стояла ванна, и напоминал горячий ливень. Пар тут же окружил Орис плотным туманом. В деревне душ представлял собой бочку, спрятанную под потолком, мыться в нём предполагалось быстро, скорее просто ополоснуться, чтобы не истратить всю горячую воду. Здесь же Орис никто не ограничивал, и она, счастливая, проторчала под невероятно расслабляющими струями кучу времени. Нет, если её продолжат так кормить, будут давать красивые вещи и позволят нежиться в горячей воде сколько угодно, она, пожалуй, точно найдёт Дарета исключительно ради того, чтобы поклониться ему и от души поблагодарить!
За себя. Но не за Таллис. Орис резко помрачнела и открыла до того блаженно прикрытые глаза. Странным образом горячая вода и ароматная пена наводили её на размышления. Таллис бы понравилось здесь. Они надели бы эти невероятные ночнушки, сели бы на огромной кровати и до утра трещали бы, делясь впечатлениями. Вздохнув, Орис провела рукой по значкам на стене, как показала Икара, чтобы вода перестала идти. Она понадеялась, что запомнила всё правильно, и не сделает чего-то дикого. С её удачливостью она легко могла устроить потоп или ошпарить себя кипятком. Икара выловила Орис на выходе из душа и укутала в уже знакомый пушистый халат. Пока Орис переодевалась за ширмой, Икара задвинула тяжёлые занавески. Привычные розовые кристаллы, которым неизвестный мастер придал форму полусфер и заключил в золочёные рамы, разместились на стенах и потолке, ярко освещая комнату. Икара прошлась вдоль стен, проведя пальцами по некоторым рамам, и погасила большую часть светильников, погрузив комнату в томный полумрак. Она усадила Орис на мягкую штуку, напоминающую плод любви табуретки и подушки, намазала ей лицо каким-то кремом и с любовью расчесала волосы. Орис почти не обращала внимание на действия служанки, всё ещё погружённая в невесёлые думы.
– Желаете ложиться спать, госпожа?
Орис чувствовала себя уставшей от дороги и всех впечатлений, но понимала, что не заснёт, если будет думать о Таллис. К тому же сейчас она впервые ощутила настоящее одиночество.
Она никогда не была одна. Одиночество казалось чем-то пугающе незнакомым, чем-то таким, что бывало в жизни других людей, но не её. Рядом с ней всегда был кто-то непременно шумный и болтливый, будь то Таллис, Марбл или Дарет. Этот дом тоже был полон людей, но почти все они были незнакомы. В лесной хижине компанией её были всё тот же преданный брат, Майрис и Кагуя, но в этой комнате ей предстояло спать одной, в полной тишине, и почему-то это пугало. Потому она попросила служанку отвести её к Марблу. Во-первых, один взгляд на весёлую моську братца изгонял все грустные мысли. Во-вторых, ей хотелось пожелать ему спокойной ночи – так было всегда, и нарушать эту традицию она не собиралась. А в-третьих, ей не давало покоя то, что говорила Гирд. Следовало обсудить это с Марблом.