После этого они выдержали не так много партий. Потихоньку игры становились всё более вялыми, а потом их и вовсе разморило. Джулека спала, забравшись с ногами в кресло, а Нейссер пытался убедить Марбла в том, что мужчине недопустимо носить юбку. Орис не слушала их, пытаясь справиться с головной болью. Она уже изучила свой организм: становилось легче, когда она ходила и чем-то занималась, потому девушка тихонько покинула гостиную и принялась бродить по коридорам, разглядывая картины на стенах и нервируя слуг.
Когда она проходила мимо одной из дверей, та резко распахнулась, чуть не зашибив Орис и заставив её подскочить от неожиданности. На пороге стояла Гирд. Её глаза светились в темноте, как у кошки.
– Ты чего не спишь? – спросила она.
– Не спится, – буркнула Орис.
– Раз не спится, надо спиться! – проскандировала Гирд. Она высунулась в коридор, огляделась по сторонам и, схватив Орис за рукав, затащила в свою комнату, закрыв дверь следом. Орис посмотрела на растрёпанную Гирд и вдруг почувствовала неуловимое сходство их состояний.
– Да ты пьяна! – поражённо воскликнула она. Гирд подняла руку, прижав к губам пухлый палец.
– Тс-с. Секретик.
Орис чуть пошатнулась: алкоголь в крови давал о себе знать. Она выпила не так уж много, прекрасно зная, как плохо её тело справляется с опьянением. Гирд же, похоже, и не пыталась себя ограничить. Так пьёт человек, заливающий большое горе. Неужели она смотрела на них с такой неприязнью вовсе не потому, что не одобряла игры, а потому что тоже хотела выпить, и они её невольно дразнили?
– Но Гирд, почему ты пьёшь одна? Это нездорово. Ты могла бы побыть с нами, все были бы только рады.
– Я пью одна, чтобы Джулека, – начала она, но прервалась из-за икоты. Икнув, она забыла, о чём говорила изначально, потому перескочила: – Будешь?
– Буду, – согласилась Орис. Они уселись с разных сторон низкого стола. – Что Джулека-то? – напомнила Орис. Гирд скривила губы.
– Стерва.
«Штерва». Орис чуть хихикнула, но быстро одёрнула себя и с пониманием кивнула. Воцарилась небольшая пауза, в которую Гирд наполнила рюмки. Вернее, наполнила свою, а в рюмку Орис плеснула вслепую. Половина жидкости разлилась по столу, но Гирд не обратила на это никакого внимания. Она подняла свою рюмку.
– Раз мы с тобой подруги по несчастью – влюбились в уродов каких-то – давай выпьем за что-нибудь тематическое.
– За уродов? – предположила Орис флегматично, пытаясь вспомнить, в какой момент жизни она успела поделиться с Гирд своей печальной историей. Не было такого. Зараза, опять в голову Марблу залезла?!
Гирд выразительно дёрнула густой бровью.
– Точно! За то, чтобы они держались от нас подальше!
Пила Гирд вовсе не вино, а странный крепкий напиток, который Орис никогда не пробовала. Он был горький и зелёный, неприятный на вкус и, похоже, уносил он на счёт раз-два. Орис только лизнула, а Гирд лихо опрокинула в себя всю рюмку. Лицо её тут же перекосило, она замахала руками, а затем потянулась к нарядной коробочке за конфеткой, которой тут же и закусила. Всё в этом мире лучше с шоколадом.
– Так у тебя тоже был урод? – поинтересовалась Орис, тоже угощаясь конфеткой. Гирд, непривычно оживлённая, округлила совиные глаза и горячо закивала, а потом, спохватившись, резко замотала головой.
– Нет, внешне-то он был ничего. Он и сейчас ничего. Но по сути своей, конечно, урод уродом!
Орис понимающе кивнула. Глаза Гирд сверкнули гневом, она резко потянулась за бутылкой. Пока она наполняла свою рюмку, Орис осторожно спросила:
– Так что с тобой произошло?
– Расскажу! – клятвенно заверила она, яростно кивая. – Нам, девочкам, стереотипами предписано говорить о мужиках, когда пьём. Но сначала мы выпьем за то, что нас ничем не сломить. Нас можно сбросить со скалы, перебить всю нашу семью, покрыть нас шрамами, но мы – МЫ, ОРИС! – мы не что-то такое, что можно просто поставить на колени! Мы с тобой настоящие принцессы, а особы королевской крови… они… они…