– А? Аааа. За сукиного сына. Ну если он сукин сын, то значит она сука. А она, конечно, вовсе не такая, а святая женщина. Я же говорила уже! Эрл… я вот пытаюсь подобрать приличные слова, чтобы рассказать про него, но не могу. Все говорят, он проклят. Напророчили, что он злой. Но я думаю, что он просто… – она икнула. – Бестолочь. Иногда мне так кажется. А иногда думаю: а никак он и правда злодей? В общем, я так хочу его убить, но… не могу. Потому что она любит его больше жизни, больше, чем Эмму. Мамы склонны любить сыночков больше, чем дочек. Она мечтает вернуть его, а я сижу и… как же мне стыдно. И ведь если она найдёт его, я тоже буду не рада, ну, если он до сих пор жив, в чём я сомневаюсь, с его-то образом жизни. Мне казалось, мы друзья… А он вот так. Но я такая мягкотелая. А тут Джулека… – она широко распахнула глаза, оттягивая вниз полные щёки.
В какой-то момент Орис показалось, что она почти уловила суть, но потом потеряла её снова. Она сдалась. Залпом опрокинула рюмку с зелёной жижей, поспешно забила рот шоколадом и, жуя, жалобно попросила:
– Ты можешь нормально говорить, я вообще ничего не понимаю!
– Да что тут понимать! – вспылила Гирд. Орис пожала плечами, продолжая флегматично жевать. – Я думала, что Вега будет счастлива, а он, значит, плевать хотел, ему бы денег! Я всё страдала, думала, убью крысу, а он в отказ: «Как лучше хотел», говорит! Я думаю, что золото он хотел, но сомнение, знаешь, как зуд: а вдруг и правда? В голову же не залезешь к нему, скотина волшебная! Ненавижу! Ещё и Жако… За что он так со мной? – Гирд всхлипнула, но тут же вновь затараторила: – А тут крепость, и цапли, и все говорят, что кто-то его сдал, ну не могли бы цапли сами. Говорят, Эрл, конечно, его науськала Мильза, ну я думаю, почему бы и да, это в его стиле. А тут ещё Джулека… Да?
Орис, наконец, смогла проглотить все конфеты и просто затравлено смотрела на Гирд. Та говорила непривычно торопливо, съедая окончания слов, так что из той части, что Орис в принципе могла понять, она улавливала в лучшем случае половину. К сожалению, из этой половины понимание тоже частично съедалось алкоголем. Так, любовь, золото, сомнения, цапли. Да что не так с этими проклятущими птицами, что все, напиваясь, начинают говорить о них? Ах, точно, это же эти… ребята в белом. Спасибо книге по геральдике орденов, теперь она хотя бы понимала, с чем имеет дело. «Цапли» – это орден Белых Крыльев, так же как они сами – «пауки». Но даже разобравшись с этим, Орис всё ещё не понимала слишком многого. Какая, к демонам, крепость? Кто все эти люди? Орис почувствовала привкус отчаяния. Ладно, пусть она не могла понять, что несёт Гирд, но, как хороший друг, она могла по крайней мере выслушать. Хотя слушать это было невозможно. С горя она выпила ещё полрюмочки, пытаясь придумать, как незаметно сбежать. Гирд распалялась всё сильнее.
– Он ведь заслужил смерти! Если я не могу его убить, то хоть пусть так… Но это как-то неправильно.
– За что его убивать? – ни на что особо не надеясь вяло поинтересовалась Орис, кладя голову на руки. Она даже не была уверена, про кого сейчас говорит Гирд. Неожиданно она ответила:
– Он убил моих родителей! Не своими руками, нет, о нет, он действовал гораздо подлее. Эрл не убийца, он крыса, Орис, самая презренная. Нет, Жако виноват гораздо больше, но до него мне не добраться. А Вега? Он продал её, словно вещь! Джулека просто дала мне шанс отомстить. Я пошла на сделку с совестью. Понимаешь?
– Нет, – честно призналась Орис. – Ты была влюблена в этого… Эрла, и он продал твою семью?
Гирд замерла, глядя на неё круглыми глазами. Уголок её чуть задёргался, и вдруг она разразилась оглушительным хохотом.
– Орис! Это же… нужно быть полной кретинкой, чтобы в него влюбиться! Мне что, своих проблем мало, нужно ещё и его на себя взять? Вот ты скажешь: «Он же такой красивый!»
– Не скажу…
– Но дело не в этом! Ха-ха-ха… наливай!
И они выпили ещё. Мерзкий вкус с каждой рюмкой становился ещё отвратительнее, а перед глазами плыли зелёные круги. Орис потихоньку теряла связь с реальностью, порадовавшись только, что в бессознательности слушать Гирд будет гораздо проще и приятнее. И наверняка понятнее. Странная зелёная жидкость потихоньку забирала её в свой зелёный мир.
Как же забавно… быть зелёнкой… в зелёном мире… зеленого пойла…
Дальнейшие воспоминания… а были ли они? Были внезапные вспышки.
Вот они с Гирд на крыше, орут песни: Орис на горном, а Гирд – на своём родном шалемене. Песни совершенно разные. Орис высоким голоском поёт песню о невесте, которая собирала букет к свадьбе и её унёс к себе великан, Гирд – ну кто поймёт, что она поёт, но звучит очень весело и задорно. Снизу слуги мечутся вспугнутыми воронами в тщетной попытке страховать их, чтобы с крыши не свалились. Господин Вистен наблюдает за ними с балкона и посмеивается. Глаза его застелила пелена воспоминаний, видимо, о собственной бурной молодости.