С обратной стороны Гирд тянула Марбла за щёки, с умилением приговаривая, какой он душка, а тот пытался отбиться от волшебницы, что, пусть и была ниже него ростом, но точно превосходила по весу. Орис наблюдала за ними отрешённо. Казалось, что по разные стороны стола люди сидят в пузырях, совершенно изолирующих два разговора: шаловливую перебранку Марбла и Гирд и серьёзные рассуждения Нейссера и Орис.
– Она никогда тебя не отпустит, – наконец, сказал Нейс. Орис поджала губы.
– Ты прав. Но я же не могу просто перевесить это дело на кого-то со стороны. Я должна пойти сама. Если бы я могла убедить Майрис…
Повисла пауза. Нейс подлил ей чаю, и она благодарно кивнула. Краем глаза она видела, что он смотрит на неё, будто хочет сказать что-то, но не решается. Орис вопросительно склонила голову к плечу.
– Есть один аргумент, – наконец, выдал Нейссер, смущённо почёсывая шею. – Он убедит Майрис, но сделает ей очень больно. Потому припаси его на крайний случай.
Орис обратилась в слух.
***
– Это недопустимо, – заявила Майрис, стоило Орис лишь заикнуться о том, что ей стоит отправиться в форт к цаплям. Она улыбнулась сквозь стиснутые зубы. Да, обычно было проще сразу сдаться, чем тратить время на споры с Майрис, но сейчас у неё был козырь в рукаве. Манипулировать чувствами матери, потерявшей ребёнка, конечно, ужасно, но какие у неё ещё были варианты? Однако долгие вечера практики игры в карты научили Орис важной вещи: никогда не заходи сразу с козырей.
– Я же применяла не чёрное заклинание, а обычную зелёную вспышку, – как ни в чём ни бывало заявила Орис, бесцеремонно плюхаясь на кровать рядом с Майрис. – Вот проверьте, есть на мне след?
Майрис, скрестив руки на груди, недовольно осмотрела ученицу, после чего нехотя признала:
– Я не вижу на тебе остаточных эффектов, свет чистый. Но я не ищейка, а вот Реймонд в этом профессионал. Мы не знаем, сможет ли он учуять на тебе следы энтропии и станет ли вообще к тебе цепляться.
Орис беззаботно махнула рукой.
– Наставница, посмотрите на меня! Разве я выгляжу, как волшебница? У меня настолько слабый свет, что никто не верит, будто во мне вообще есть магия.
Майрис скептично оглядела её с ног до головы и промолчала.
– Это опасно, Орис. Ни одна месть не стоит этого. Я не могу подвергать тебя такому риску, – тихо молвила Майрис. И Орис почувствовала: вот он момент для козыря.
– А Эрла можете? – спросила она самым невинным тоном. – Я так поняла, от него, вроде как, все хотят избавиться.
Майрис резко повернула к ней бледное лицо. Её небесно-голубые глаза были полны такой боли, горечи и обиды, что Орис почувствовала, как сжалось сердце от стыда и грусти. Перебор. Майрис нервно заламывала пальцы. Никогда прежде Орис не видела наставницу в таком состоянии.
– Низко, Орис. Очень низко. От тебя такого не ожидала, – пробормотала она себе под нос. Орис почувствовала, что краснеет. Прекрасный план пошёл совсем не так, но это не мешало ему точно сработать. Надо было лишь поднажать.
– Подумайте, наставница. Вы ищете Эрла, я ищу Дарета, и оба пути наших поисков пересекаются у цапель. Я считаю, нужно ловить момент.
Майрис будто постарела за несколько мгновений. Орис чувствовала, как жгучий стыд переполняет её до краёв. Нейс был прав: этот аргумент был болезненным не только для Майрис, но и для самой Орис.
– Почему ты так хочешь уйти? – глухим голосом спросила наставница. – Тебе так тошно здесь? Ты так боишься Спаэ?
– Не в этом дело, – она покачала головой, хотя дело было и в этом тоже. – Впервые за долгое время мне выпала возможность что-то сделать. Я ценю то, что вы вытащили меня из гор, и мне нравится неторопливо листать учебники и есть тортики, но… – она почувствовала, что дыхание сбилось от волнения. Она всегда боялась сказать это Майрис и показаться неблагодарной, но сил больше не было. – Я словно в тюрьме, в болоте, понимаете?
– Значит, тебе просто скучно и хочется острых ощущений? – лёгкая улыбка тронула уголки губ Майрис. Орис опешила.
– Что? Нет! – пролепетала она, но серебристый смех Майрис прервал её попытки оправдаться. Взгляд наставницы, однако, не был таким уж весёлым. Была в нём щепотка грусти, но ещё яснее читалось понимание. Майрис протянула руку и сжала плечо Орис.
– Ты должна была сказать сразу, – мягко пожурила она. – Я привела тебя сюда не для того, чтобы запереть в золотой клетке с учебниками и тортиками. Я не считаю это хорошей идеей, но, если ты иного мнения – иди, испытай себя.
Орис почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Шмыгнув носом, она кинулась на шею наставнице. Та засмеялась, принимая её в свои объятия. Конечно, Майрис не была бы собой, если бы после всей этой воодушевляющей речи не шепнула: