«Орис»! Это же её имя, вспомнила, счастье-то какое! Она внутренне возликовала, но в следующий момент вновь обратилась в слух: так, что там про уродство?
– Юноша, – холодно и ядовито прервала брата эта странная женщина, – голова вашей сестры была расколота, как арбуз, нога вывернута наизнанку костью наружу. Поломаны руки, рёбра, уже не буду упоминать о внутренностях. Я спасала ей жизнь, а не хорошенькое личико. Уж извините, что у неё останутся шрамы. Ей придётся с этим жить – или пойти к той скале и спрыгнуть с неё, чтобы уже окончательно расстаться с жизнью.
– Да, вы правы… простите, – его голос прозвучал совсем тихо и сломлено. – Я… Мы! Мы вам благодарны.
– Некрасиво с вашей стороны говорить за сестру, – ответила женщина сухо. Брат шумно втянул носом воздух, затем резко выдохнул через рот – Орис знала эту его привычку. Марбл нервничал и пытался себя успокоить.
– Госпожа, – сказал он чуть более сдержано, едва ли взяв себя в руки, но хотя бы попытавшись сохранить лицо. Орис мысленно похлопала его по плечу. Голос всегда легкомысленного братца приобрёл прежде незнакомые стальные нотки. – Я обещаю, я заплачу вам тем, чем вы пожелаете, только спасите её!
Что-то подсказывало Орис, что Марбла никто за язык не тянул, так что не стоило разбрасываться такими обещаниями. Голос ведьмы чуть потеплел и повеселел:
– Что ж, вы сами предложили. Отдыхайте и помогайте мне ухаживать за сестрой. Если она умрёт, то вы, выходит, ничего не будете мне должны. Так что мы оба заинтересованы в том, чтобы она выжила.
Судя по воцарившейся тишине, до Марбла дошло, что деньгами и другими ценностями он может от ведьмы и не откупиться. Что ж, лучше поздно, чем никогда, как любил повторять отец, когда очередной посетитель приходил к нему с запущенной болячкой. Хотя бы братцу хватило гордости и ума не кричать унизительное «Стойте, вы меня неправильно поняли!» То, что сказано, уже не вернёшь. Законы гор строги к тем, кто не дорожит своим словом.
«Ну ты как всегда!» – хотела сказать Орис, но лишь слабый стон сорвался с её губ. Однако этот звук заставил брата и ведьму зашевелиться.
– Что такое? – с зарождающейся паникой в голосе прошептал Марбл. Паучиха выдержала небольшую паузу. Орис услышала странный звук, будто ведьма дула, сложив губы трубочкой. Её окутал сладкий запах дыма – нюх тоже вернулся. Судя по всему, Паучиха курила трубку, набив её странным сочетанием трав. Какие-то нотки аромата были знакомы Орис, иные же казались чем-то новым. Эти растения явно не росли в горах – а уж она знала толк в растениях и не могла ошибиться.
Орис почувствовала, как тонкие пальцы еле касаясь провели невидимую черту на её лбу. Она поняла, что вся её голова покрыта повязками.
– Ваша сестра в сознании и слышит нас. Это хороший знак. В ней есть воля к жизни.
Марбл с облегчением вздохнул, и Орис ощутила лёгкое поглаживание на внешней стороне ладони. Рука брата была тёплой.
– Она холодная, как лёд, – он словно отзеркалил её мысли.
– Она потеряла много крови. Да и откуда её телу взять силу, чтобы согревать себя? Укройте её, только осторожно – она хрупкая. И не сместите ногу. Не бойтесь, ей не будет больно в любом случае.
Орис почувствовала вокруг себя возню. Брат старался быть аккуратным, чего никогда за ним не наблюдалось, и его забота её очень тронула. Одеяло, казалось, само по себе излучало тепло. Как странно.
Призрачное прикосновение снова потревожило её лоб.
– Её воспоминания повреждены, и разум хочет избавиться от остатков памяти.
– Неудивительно, – отозвался Марбл, хлопоча где-то в её ногах. Она слабо чувствовала эту область своего тела. – Я бы на её месте тоже хотел бы всё забыть, а потом просто свалить подальше от гор. Начать новую жизнь без всего этого… Этого, – эхом повторил он. Орис чувствовала, что брат в каком-то новом для себя состоянии. Он никогда раньше так себя не вёл.
Итак, судя по их разговору, она упала со скалы. Орис попыталась собрать воедино все обрывки прошлого, бисером рассыпавшиеся по сознанию. Как она могла упасть?
Спрыгнула? Она неудачливая самоубийца? Орис прислушалась к себе – всё внутри неё противилось этому предположению. С чего бы вдруг ей пытаться покончить с собой? Её жизнь так прекрасна! Ведь она под началом своей бабушки занимается интереснейшим делом, которое только можно найти в горах, у неё любящая семья, которая всегда поддержит, а её жених – самый прекрасный, добрый и умный парень во всей деревне. И пусть она сейчас не могла вспомнить всех дорогих сердцу людей как следует, она точно знала, что так оно и есть.
Упала? Такая неуклюжесть не была ей свойственна. Орис могла быть не самой ловкой девушкой в деревне, но удержать равновесие для неё уж точно не было проблемой. В горах люди, способные упасть с обрыва, погибают ещё в раннем детстве. Да и зачем бы ей было идти на край скалы? Видом полюбоваться?