Орис посмотрела на неё с недоверием.
– Неужели для вас читать мысли – это так просто?
– О, не у всех и не всегда! Иначе бы нас здесь сейчас не было, – заверила её ведьма, поднимаясь с пола и отряхивая юбку. Орис неотрывно наблюдала за ней, ожидая, что Майрис сделает что-то очень интересное, но та просто привела одежду в порядок и наклонилась, чтобы поднять с пола мисочку с мазью.
– Пожалуй, нужно сделать вам успокаивающего чая, – сказала она. В её исполнении звучало это вовсе не как предложение, а, скорее, приказ, но Орис всё равно кивнула, будто её мнение что-то могло поменять. Кивнула, да тут же схватилась за виски, тщетно пытаясь унять возродившуюся с новой силой боль.
Майрис направилась к очагу. Поворошив кочергой поленья, она залила в чайник воду и устроила его над огнём. Открыв стенной шкафчик, она достала несколько мешочков и, тщательно перенюхав содержимое каждого, начала смешивать травы. Зрелище это было само по себе успокаивающим. Видимо, чай был настолько действенным, что для результата его даже не надо было пить. Сердце перестало колотиться так отчаянно, а щёки уже не горели огнём. Орис глубоко вдохнула и спросила:
– Кто же вы такая и почему мне помогли?
Их взгляды столкнулись. Орис была мрачной, а Майрис безмятежно улыбалась.
– А вы забыли? Я чёрная колдунья, убийца собственного мужа и его друзей, предвестница несчастий, – возвестила она торжественно. Её глаза смеялись. Орис сморщила нос.
– Нет, а правда?
– Я похожа на лгунью? – она вновь склонила голову к плечу, глядя на Орис в наигранном возмущении. Усмехнувшись, она вернулась к своим травам. Но Орис была недовольна ответом.
– Почему вы сказали, что спасли меня из эгоистичных побуждений?
Майрис резко обернулась к ней, и Орис с нескрываемым удовлетворением заметила искреннее удивление на прекрасном лице ведьмы.
– Я не думала, что в вашем состоянии вы заострите внимание на моих словах, – призналась она.
Привычным движением она засыпала травы в заварник и нетерпеливо оглянулась на очаг, проверяя, не вскипела ли вода. Разумеется, времени для этого прошло слишком мало, и Майрис не могла не понимать этого. Вывод напрашивался сам собой: она надеялась лишними движениями сбить Орис с толку и отвлечь от неприятного вопроса. Но сейчас Орис была не намерена уступать.
– Вы не ответите? Разве я не имею права знать, зачем вы удержали меня на этом свете?
Майрис тяжело вздохнула, прежде чем повернуться к ней лицом.
– Вы всегда такая дотошная?
– Это ж разве дотошная, – махнула она рукой. Майрис слабо улыбнулась. Подошла к Орис, села перед ней, опустив голову, уводя взгляд. Непривычно. Обычно Майрис, наоборот, пыталась словно заглянуть в душу через глаза. Орис почувствовала неприятный холодок в животе. Очевидно, её не должно было порадовать то, что собиралась сказать отшельница.
– Спасла, потому что пожалела. Вы ученица Айки, преданная женихом, обречённая умереть. Я увидела в вас себя. Однажды меня спасли в похожей ситуации, и я обязана была вернуть долг судьбе. Я спасла вас, тем самым упустив шанс словить человека, который, вероятно, обладал нужным мне знанием. Я сделала выбор в вашу пользу, и знаете, что самое обидное? – интонацией Майрис можно было замораживать птиц на лету. – Вам это ненужно. Вы не рады своему спасению, охотно топите себя в отчаянии и размышляете, не лучше ли было умереть. Даже в лелеемой вами идее мести вы видите один итог: убить всех и умереть самой. Мне хотелось верить, что всё это не зря, что если это ненужно вам, то, может, нужно мне, быть может ваши воспоминания хранят что-то, что мне пригодится, но всякая надежда на это растаяла бесследно! С какой стороны ни глянь, эти недели были потрачены впустую, попросту выброшены!
Каждое следующее слово звучало всё резче и резче, гвоздями вбиваясь в сердце Орис. Ей казалось, что её отхлестали мокрой тряпкой по лицу. Щёки горели от стыда.
– Простите, – промямлила она, и тут же одёрнула себя. Обида и злость вспыхнули в сердце. Орис прищурилась и зло выплюнула: – В смысле, я не просила вас меня спасать! Спасибо, конечно, и всё такое, но уж точно не я виновата, что вы потеряли… кого вы там искали!
Раздражение накрыло её с головой. Орис скрестила руки на груди, с вызовом глядя на отшельницу. Та же вдруг вздохнула, опустила плечи, впервые на памяти Орис сгорбившись. Она махнула рукой, сдаваясь так легко, будто изначально была к этому готова.
– Вы правы. Я знаю, что вы правы. Я не обвиняю вас ни в чём, это досада во мне говорит ядовитыми словами. Простите.
Мгновенно вместо холодной саркастичной ведьмы перед Орис вдруг предстала печальная уставшая женщина. Сердце кольнуло смесью жалости и благодарности. Орис нервно куснула и без того ноющую губу. Нехороший вышел разговор. Хотелось как-то исправить положение, но Орис не знала, что тут может помочь.