Орис уныло кивнула. Подобные речи от Майрис за последние дни она слышала уже не впервые. И, скорее всего, наставница, как обычно, была права. Орис понимала это разумом, но не сердцем.
– Потому у тебя и не выходило весеннее заклинание, – тяжело вздохнула наставница. – Сначала ты давила в себе магию, чтобы не злить Айку, теперь давишь в себе зелень, потому что вбила себе в голову, что это слабое и бесполезное волшебство. Орис, почему ты не можешь принять себя такой, какая ты есть?
– То есть по-вашему я – цветочница? – возмущённо вопросила Орис.
– Ты не можешь вечно отрицать свою суть! Рано или поздно всё, что ты подавляешь, вырвется наружу, и только боги знают, во что это выльется!
– О, наверняка это будет нечто ужасающее, например, я устрою цветочный взрыв! – мягко огрызнулась Орис.
Но Майрис не отступала.
– Что скажешь насчёт врачевания? Эта магия очень сложна. Неумелый целитель может погубить и себя, и своего пациента. Звучит достойно для тебя?
Выбор, конечно, был невелик. Орис уныло потыкала снег носком обуви. Увидев выражение лица Орис, наставница рассмеялась.
– Ладно, я поняла. Дам тебе время подумать, а пока займёмся другим.
До могущественной магии было далеко, как от гор до пустыни. Майрис категорически запретила Орис колдовать без присмотра.
– Помнишь свои трещины? Вот по ним ты с превеликой вероятностью и рассыплешься, если будешь творить магию неправильно.
Потрясающе. Орис начинало казаться, что с Айкой она была более могущественной колдуньей, чем с Майрис. По крайней мере тогда перед ней не стояла задача идеально произносить заклинания, чтобы, помилуйте духи, случайно не убить себя.
– Маги с крепким телом и цельными узорами в некоторых случаях могут позволить себе ошибку в колдовстве, – пояснила Майрис мрачно. – А вот ты – не факт. Будет нелепо, если ты погибнешь от магической отдачи. Не стоит рисковать.
– Отдача? – переспросила Орис и сморщила нос. – Айка никогда не рассказывала о такой опасности.
– Потому что здесь она тебе не грозит, – легко согласилась Майрис. – Я говорила тебе не раз: магия в горах совсем другая. Она подчиняется, стоит едва ли захотеть, ловя каждую твою мысль. К тому же, вряд ли здесь ты стала бы вступать в бой с другим магом.
Орис никогда не слышала, чтобы ведуны сражались друг с другом. Нечего им было делить. Неужели волшебники часто дерутся друг с другом? Понятно тогда, почему Майрис называла их коварными.
– И как мне избежать отдачи? – на всякий случай спросила Орис.
– Никогда не пытаться насильно воздействовать на предмет или человека, который сияет ярче тебя, – загадочно молвила наставница. – Мало ли, что это не возымеет эффекта на него, так ещё и с большой вероятностью отразится обратно на тебя.
Орис нахмурилась и непонимающе заморгала.
– Сияют? – переспросила она неуверенно. Она видела, как ярко сияют узоры Майрис и как тускло выглядят её собственные, так что понимала, о чём речь. Волновало её другое: – Но как я смогу понять, ярче он или нет? Мне всё время таскать с собой курильницу?
Майрис даже засмеялась от такого предположения.
– Достаточно просто научиться видеть волшебный свет, – сказала она, будто это было чем-то простейшим. Орис поджала губы, а Майрис невозмутимо продолжила: – Узоры и нити ты, конечно, не увидишь, хотя некоторые волшебники заявляют, что им это удалось без зелий и трав. Но свет – вполне.
– И как же его увидеть? – смиренно спросила Орис.
– Открыть глаза по-настоящему. Это то, что помогают тебе сделать травы, но кое-что увидеть возможно и без них.
По-настоящему? А как же она открывала их до того? Орис попыталась пошире распахнуть глаза, чем вызвала у наставницы новый приступ веселья. Сама же Майрис склонила голову к плечу, моргнула и вдруг посмотрела на Орис пугающим взглядом. Пугал он прежде всего потому, что у Майрис полностью исчезли зрачки. Орис ойкнула и зажала рот рукой.
– К сожалению, без особых средств видеть одновременно нити и ощутимый мир невозможно, – печально сообщила наставница, вновь моргая и глядя на Орис уже обычными глазами. – Большой недостаток человеческих глаз, я тебе скажу! Те, кто натренировал иные глубины взгляда, страдают того больше, постоянно переключаясь с одного зрения на другое.