– Но… как же так? – всхлипнула она. На лице её читалась безнадёжность пополам с горем. Сердце Орис болезненно сжалось. Но Марбл был прав: общаться с родителями сейчас – это верный путь к тому, чтобы подтолкнуть всю деревню к травле. По-хорошему, стоило заставить их перед ликом гор отречься от детей, но… Орис не представляла, как сможет предложить им такое.
– Любезный староста Дерек, – проворковала Майрис, полностью игнорируя свою сестру. – Мы не хотим создавать проблем. Позволь детям попрощаться с родителями и собрать дорогие сердцу вещи. Затем мы исчезнем.
Он вздрогнул. Майрис не мигая смотрела на него голубыми глазами, спокойная, как небо в ясный день. Стоящий под её грозными очами человек казался незначительным, как муравей под лапами горного льва. Если бы он правда верил в то, что они убийцы, разве отпустил бы их так легко? Он даже не заботился о том, чтобы всё выглядело правдоподобно.
– Ты не посмеешь, – отчеканила Янис. – Их нужно судить по законам гор. Мы не судили Май, потому что не нашли трупы. В этот раз вся деревня видела аж два. Законы гор однозначны в таких случаях.
Глаза старосты забегали от одной сестры к другой. Орис подавила усмешку. Выбирайте, господин Дерек, чей гнев для вас страшнее: могущественной ведьмы или грозной жены пивовара, что может сломать вам хребет одной рукой?
– Нечего их судить. Изгнание – вот их наказание. Пусть прощаются, – бросил он, будто Майрис всерьёз спрашивала его разрешения. – Быстро. И выметайтесь!
– Так ты оцениваешь жизни, что забрала ведьма? – ошарашенно переспросила Янис. Она больше не выглядела злой, нет – она была растеряна. – Дерек! Это же…
– Изгнание! – выплюнул он, вдруг на миг напомнив себя прежнего – молодого, полного сил, принимающего волевые решения. Поравнявшись с Янис, он коротко глянул на неё, покачал головой и поспешил скрыться в своём жилище, жалкий и трусливый. Орис надеялась, что вся деревня подслушивала и знает теперь, каков храбрец их глава, как справедлив он и беспристрастен. Отец бы смотрелся на его месте куда лучше… Но никто не выбрал бы старостой того, кто воспитал ведьму-убийцу.
Янис опустошённо смотрела ему вслед. Повернувшись к сестре, она неожиданно тихо произнесла:
– Лучше бы ты сдохла тогда. Не спасла бы эту ведьму. Исчезла бы – и всем бы жилось лучше.
– И тебе хорошего дня, – невозмутимо поклонилась Майрис. На этом она словно забыла о существовании сестры. Она ласково улыбнулась Орис с Марблом, затем приветственно склонила голову перед их матерью.
– Кейтис. Давненько не виделись.
– Майрис, – мать словно обратилась в камень. Орис почувствовала смущение, но наставница делала вид, что не замечает враждебности женщины.
– Что ж, пойду выкурю Гроги из его дома. Надеюсь, он продаст мне немного сыра. Вы будете скучать по нему тоже, поверьте. Передайте Мартину поклон, – промурлыкала она и уплыла.
После её ухода стоять посреди деревни вместе с Янис стало ещё более неловко. Она повернула голову, одаривая их мрачным взглядом. Орис приготовилась уже снова прятаться за Марбла в попытке спастись от кулаков, но Янис лишь бросила:
– Я буду молиться духам, чтобы справедливость тебя настигла.
Резко развернувшись, она быстрыми шагами направилась вверх по склону. Снег скрипел под её ногами. Орис всё же успела со всей искренностью сказать ей в спину:
– Спасибо.
Стоило сестрицам уйти, как матушка схватила Орис и Марбла за рукава и потащила в сторону родного дома. Они лишь переглядывались, но не собирались её останавливать. Орис с трепетом смотрела на родной дом. Надо же, вишня, что росла под её окном, совсем засохла.
Стоило им войти, как отец также бросился их обнимать, с той только разницей, что он не плакал. Лицо его казалось постаревшим и суровым.
– Посмотри на неё! – взвыла мать, пальцами обрисовывая лицо Орис. – Моя прекрасная девочка! Что с тобой случилось?
– Да ладно, мам. Я просто… со скалы упала.
– Упала?! – из её глаз беспрестанно лились слёзы. Орис почувствовала укол раздражения. Она свои слёзы уже выплакала, и ей казалось, что и с лицом своим она уже смирилась. Мать заставляла её вспомнить, что она слепая на один глаз, покрытая шрамами, хромая девица, и Орис вдруг почувствовала горькую обиду. Обиду на судьбу, что лишила её хорошенького личика, заодно забрав все шансы это исправить. Не так уж плохо по сравнению с тем, что случилось с Таллис, но всё же грустно.
– Скажите мне честно: вы правда убили их? – рубанул отец с плеча. – Я не верю ни в какое проклятье, но всё же…
– Их? – уточнила Орис. Мать побледнела, закрыв лицо руками, и снова начала всхлипывать. Отец приобнял её за плечи, сморщился, как от зубной боли.