Орис, не выдержав, всхлипнула, и кинулась ему на шею.
– А вы знайте, что там, куда мы уходим, мы будем счастливы. И не волнуйтесь. Мы… попытаемся передавать весточки. Может, с торговцами, – неуклюже заверил Марбл.
– Почему вы хотите уйти? – потерянно прошептала мать. Отец раздражённо цыкнул.
– Им не будет здесь жизни, Кейтис. Марбл, может, смог бы остаться, но Орис…
– Староста нас изгнал, напоминаю, – фыркнула Орис, глядя на мать. Та быстро затрясла головой, будто отказываясь верить в то, что слышала сама.
– Да даже если бы не изгнал. Я сестру не брошу, – сказал Марбл как что-то само собой разумеющееся. Он выглядел непривычно строгим и холодным сейчас, словно был готов, что его начнут переубеждать. Отец невесело усмехнулся.
– Я и не сомневался. Вам будет лучше под присмотром Майрис. Вы в надёжных руках.
Они никогда прежде не говорили о Майрис, и странно было осознавать, что она жила в деревне долгие годы, что была знакома с родителями. Быть может, они даже дружили, ведь наставница ненамного их старше. К тому же, она была ученицей Айки, значит, была вхожа в дом и знакома с отцом с детства. Могли ли они рассказать что-то о её истории? Вполне вероятно. Жаль, что сейчас у них не было времени спросить.
Родители рвались провожать до ворот, но они не разрешили. Родной дом покинули с тяжёлыми сердцами. И, видимо, чтобы окончательно добить их, к ним метнулась гибкая девичья тень, ростом ещё ниже Орис. Подслеповатая Орис не сразу узнала Ану, и, наверное, не узнала бы до последнего момента, если бы Марбл вдруг не выпрямился, будто палку проглотил.
– Марбл! – воскликнула Ана. Она явно хотела броситься к нему на шею, но в последний момент передумала, неловко заломив руки и отводя взгляд. – Ты… жив.
– Как видишь, – ответил Марбл неопределённым тоном. Орис осуждающе покосилась на него, но говорить ничего не стала.
– Мне… очень жаль, что такое говорят про тебя, Орис, – торопливо заговорила Ана, нервно зачёсывая пшеничную прядь за ухо. – Ты не думай, не все верят в это!
Орис слабо улыбнулась.
– Ты не для этого к нам подошла. Я вас оставлю, – сказала она и поспешила отойти.
Убедившись, что разговора не слышно, она убавила шаг и медленно поплелась в сторону деревни. На взгляды, которые она ощущала каждой частичкой тела, она старалась не обращать внимание. Пусть Ана и врала, от её слов становилось немного легче.
Брат нагнал её почти у самого центра. Орис вопросительно посмотрела на него, но Марбл лишь качнул головой. Губы его были непривычно поджаты. Орис открыла было рот, готовая сказать: «Останься с ней», но в последний момент заколебалась.
Майрис уже ждала их. Судя по умиротворённому виду, ей удалось добыть сыр. Они ничего не сказали ей, но наставница, как всегда, всё понимала.
– Не переживайте. Я сделала несколько внушений. Ваших родителей не тронут. Даже Янис – поверьте, она не из тех, кто начнёт кровную месть. Она вспыльчивая, но не дура.
Марбл и Орис не успели поблагодарить её.
– Вот так-так, – услышали они. Обернувшись, они увидели Айку, тяжело опирающуюся на свой посох. Тёмные глаза её метали молнии, губы были сжаты в нитку. Она выглядела такой яростной, что Марбл даже ойкнул от неожиданности. – Май, сгинь. Дай поговорить с внуками.
И, вот уж удивительное зрелище, Майрис почтительно кивнула и удалилась за ворота, оставив их наедине. Орис опустила глаза, стараясь не смотреть на женщину, воспитавшую её. Бабушка так сильно сжала посох, что костяшки побелели. Орис уже прикоснулась к волшебству равнин. Поймёт ли это Айка?
– Я совсем не удивлена, знаете ли. Ты ходячее несчастье, причём не для себя, а для тех, кто рядом с тобой крутится! – слова Айки хлестали по лицу. Орис почувствовала странную слабость, ноги так и подкашивались, и она вцепилась в плечо брата. – Марбл! Ты же вроде толковый парень! Как ты допустил это?
– Бабушка…
Айка казалась жутким духом грозы. Орис могла поспорить, что вокруг неё так и искрит магия. И явно не белая. Ей казалось, что ветер передразнивает злые слова Айки: «Ты несчастье для тех, кто рядом с тобой… Несчастье… Ты несчастье…»
– Я знала, что не всё чисто с этими следами! Не понимаю только, что ты делала в шахте? А впрочем, всё равно. Ты ведьма, – Айка плюнула им под ноги. – Себя сгубила глупостью, сгубишь и брата. Не смей больше приходить в деревню со своим чёрным колдовством!
Следы? Шахта? Виски пульсировали. Она видела, что никакие оправдания сейчас не помогут. Бабушка ненавидит её и слушать не станет. Орис почувствовала, что лицо её стало маской, изображающей холодную безрадостную улыбку.