Желтоватая взвесь пыли, непривычные здания вокруг, шум тысяч голосов – всё это заставляло Орис страстно желать немедленного возвращения назад, в родные горы. Но это было невозможно. И только это осознание заставляло её двигаться вперёд, вслед за наставницей, а не пытаться спрятаться хотя бы вон в той щели сбоку от дороги, напоминающей барсучью нору.
Майрис хорошо знала этот город. Она шла уверено, да ещё и не врезалась в людей. Впрочем, те сами уступали ей дорогу, а вот Орис и Марбл постоянно кого-то сшибали, бросались извиняться, но получали лишь презрительные плевки сквозь зубы: «Дикари!» Неужели это было так очевидно?
Кагуя, конечно, заставляла людей вести себя вежливее одним своим видом. Стоило ей заскрипеть, как недобрые местные люди тут же отступали. Оглядываясь вокруг, Орис видела не менее странных животных, сопровождающих вполне обычных на вид хозяев. Насколько местных вообще можно было назвать «обычными».
Нет, первое впечатление от города нельзя было назвать приятным.
Выйдя из узкого пространства между двух домов, они оказались в более просторной части города, напоминающей широкое ущелье с домами, расположенными по обе его стороны. Взмах руки Майрис заставил красивую тёмную повозку с крытым верхом остановиться. Тащащие эту тяжесть лошади забавно фыркнули. С верхней части повозки спрыгнул невысокий мужчина в тёмной одежде. Он тут же распахнул перед Майрис отполированную до блеска дверь. Повинуясь жесту наставницы, Орис и Марбл залезли внутрь, где обнаружились чуть потёртые диванчики из тёмно-красной кожи. Стараясь выглядеть невозмутимо и всё повторять за Майрис, они сели. Повозка накренилась назад, и скрежет указал на то, что Кагуя забралась на крышу. Только после этого Майрис трижды постучала в деревянную шторку раздвижного окошка, и повозка двинулась вперёд. Их потряхивало на мощёной дороге, так что поездка была менее приятной, чем неспешное путешествие по горам, и Орис была счастлива, когда они, наконец, остановились. Её мутило. Марбл тоже выглядел бледным, скорее даже зеленоватым.
Выйдя из повозки, они оказались у чёрных стен, за которыми прятался очень высокий, в четыре этажа, дом, стены которого тоже были выкрашены в чёрный. На фоне коричневых, бежевых, жёлтых и песочных домов это место на самом деле выделялось. Над воротами стен висел герб, изображающий серебристого паука на чёрном же фоне. Поверху стены шли высокие острые пики, покрытые сияющими голубовато-серебристыми знаками, а сами ворота были окованы металлом, ещё более испещрённом письменами. Определённо, это место было защищено многослойными чарами и совсем не выглядело гостеприимно. Майрис занесла кулак, словно собиралась постучаться, но на деле просто коснулась рукой ворот и что-то прошептала. Ворота бесшумно отворились, и они вошли.
Мгновенно всё переменилось. Дом перестал быть чёрным, оказавшись вдруг светло-зелёным. Воздух внутри оказался кристально чистым, и Орис наконец смогла вдохнуть полной грудью не чихая. Сейчас можно было осознать, сколько же пыли на самом деле летало там, за воротами. Шум тоже остался позади. Здесь было слышно только журчание воды и пение незнакомых птиц. Такая перемена помогла ощутить себя намного лучше, да и в целом вокруг было неожиданно мило: аккуратные дорожки, садик и круглый каменный пруд, из центра которого била вода. Вход за ними тут же закрылся.
– Добро пожаловать в представительство моего ордена, – тоном радушной хозяйки произнесла наставница. Орис и Марбл, прижавшись друг к другу плечами, опасливо озирались вокруг. Майрис, казалось, совсем не смущало их настроение. Она сняла плащ и небрежно бросила его на стоящий рядом странный стул-лежанку. Кагуя тоже явно ощущала себя в своей стихии: она тут же вскарабкалась на стену дома, чтобы проверить древнюю паутину, уже почерневшую от старости. К разочарованию паука, в ловушке были лишь мелкие высушенные мухи.
Из арки откуда ни возьмись появилась девушка, с головы до пят закутанная в чёрный балахон с капюшоном. На груди её тончайшими серебряными нитями был вышит паук в паутине. Капюшон был накинут так, что нельзя было разглядеть её лицо, только губы и подбородок. Она остановилась перед Майрис и на мгновение присела, затем вновь выпрямившись. Голова её была смиренно опущена, а руки сложены, правая на левую, в районе груди. Орис помнила это приветствие из ускоренного курса этикета. Эта девушка была гораздо ниже Майрис по статусу, что подтвердилось её словами, произнесёнными с глубочайшим почтением: